Вход на внутристенную лестницу к ним ведет с внешней стороны западной стены
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Происходят отчетливые изменения в самом поребрике, ячейки которого становятся вертикальными, это было заметно и в церкви Ризположения и совершенно отлично от псковских поясов, где ячейки или квадратны, или горизонтальны; движение поребрика в Пскове поддерживается ориентацией ячеек, в Москве же горизонталь пояса как бы пронизывается энергией частых вертикалей его элементов. Благовещенский собор имеет ступенчатое сводчатое завершение рукавов креста, и поэтому очень интересно сравнить его структуру с устройством церкви в Мелетове. Поражает удивительная прозрачность и четкость Благовещенского собора, широкие арки уничтожают стены рукавов креста и выявляют, подчеркивают непрерывность движения топких подкупольных столбов. Последние завершаются капителями-полочками, и поэтому в структуре верха совершенно отчетливо проявляется деление (характерное и для раннемосковских построек) на своды рукавов креста и повышенные подпружные арки, причем ступень (степень) этого подъема совсем не так пропорционально значима, как в церкви Успения.
Главные улицы Запсковья
Направо от Рыбницкой башни возвышался Довмонтов город с лесом церковных глав и позолоченных крестов, за ним еще выше поднимался Кром. По левую сторону над стеной Среднего города высился храм старого Снетогорского подворья. С 1510 года подворье стало жилищем псковского наместника, а потом воевод. Из-за тесноты через некоторое время его пришлось расширить, пристроив двор и жилище воевод к старому двору с внешней стороны стены, у берега Псковы, почти у самого моста. До нас дошли лишь остатки нижнего этажа Воеводских палат, по которым видно, что палаты были очень обширны и высоки, с тремя каменными этажами.
Архитектура первой половины XIV в.
Центральный неф храма как бы удлиняется на глубину стены. Если бы столбы размещались симметрично в квадрате внутренних контуров стен, то восточный рукав креста оказывался бы длиннее остальных рукавов на толщину стены. Однако зодчие здесь и почти всегда в дальнейшем сдвигают столбы храма к востоку так, чтобы восточный рукав оказался равным западному, оба эти рукава всегда будут несколько глубже боковых. Поскольку лопатки на фасадах отвечают, хотя и не всегда точно, положению столбов, то боковые фасады становятся асимметричными.
Старинная штукатурка
Таким образом, судьба Пскова и его вечевого колокола находилась всецело в руках Василия III. Поднимемся в палатки, расположенные наверху, в северо-западном и юго-западном углах, и соединенные деревянными хорами. Для этого придется воспользоваться новым лестничным ходом, пробитым в западной стене четверика, так как прежний ход на хоры давно уже не существует. Попав в южную палатку, увидим здесь старинную штукатурку, покрывающую стены, свод и нетронутые первоначальные ниши, окна и дверной проем. Сохраняющийся еще деревянный брус, заделанный поперек палатки, к которому при постройке храма был прикреплен иконостас, свидетельствует о том, что эта палатка представляла собой небольшой придел. Алтарная его часть занимала более половины помещения, так что молиться здесь могли всего лишь несколько человек.
Архитектура первой половины XIV в.
Почти невероятно, но по счастливой (особенно для Пскова) случайности все три сохранились в противоположность исчезнувшим памятникам эпохи Довмонта или только весьма фрагментарно известным постройкам второй половины XIV столетия. Наиболее ранним является собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря—1311 г. Монастырь был сожжен и разграблен в 1300 г. Может быть, его восстановление рассматривалось таким же возобновлением жизни и охранения (здесь — небесного) города, как сооружение крепостной стены в 1309 г. (реальной защиты). Вполне вероятно, что при возведении стены сформировались кадры мастеров, часть которых и перешла на работу в монастырь. Может быть, в Пскове и не было в это время своей архитектурной традиции, но строительная, связанная с переходом на чисто плитяную кладку, без кирпича, безусловно существовала. Давно и справедливо указано, что собор Снетогорского монастыря является копией собора Мирожского монастыря.
Довмонтов город
Остальные постройки, оказавшиеся в XVIII—XIX веках ненужными, ветшали и сносились. Ко второй половине XIX века здесь остались лишь Приказные палаты. Практика крепостного и иного общественного строительства в XV в. показывает, что Господин Псков прибегал к двум испытанным способам. Если работы велись на скорую руку и их характер предполагал использование неквалифицированной рабочей силы, горожане, разверстав работы между концами, как, например, жители Запсковья в 1482— 1484 гг. , строили стены самостоятельно. Если же возводились объекты большой сложности (Перси, укрепления Крома, мосты), нанимались мастера-профессионалы, труд которых оплачивался либо из городского бюджета, либо за счет корпораций (главным образом, церкви).
Троицкий собор в Детинце
Застройка посада вышла уже на Запсковье и в будущий Окольный город. Однако все строения посада, как и стены, окружавшие его главную часть, оставались деревянными. Каменные храмы, выросшие в Детинце, а также в отделенных от посада монастырях, созданных феодальными владыками, лишь окаймляли город, и то только с одной стороны.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Об этом говорит известная просаженность, опущенность центральной формы, очень крутое понижение арок в боковых пряслах — так не бывает при 16-скатном завершении. В этой композиции арочных линий не заметно никаких переделок — а она вряд ли могла возникнуть ранее самого конца XV в. , т. е. здание 1463 г. переделано в большей степени, нежели пока предполагается. Структура интерьера церкви невозможна для 1463 г. и маловероятна даже для конца XV в. Странными являются вытянутость водкупольного пространства поперек, причем весьма значительная — 3,6 × 4,3 м, резкая несимметричность боковых нефов — 3,3 м ширина южного и 4,3 м северного; если решение западных угловых компартиментов — двухъярусных, с палатками на круглых низких столбах — еще может быть отнесено к XV в. , то указанным соотношениям вообще невозможно подобрать аналогию, они могли появиться лишь как результат капитальных перестроек. Свободно стоящие восточные столбы, совершенно раскрытые восточные угловые компартименты, внутреннее решение апсид, странный уступ северной стены жертвенника не имеют ничего общего с памятниками XV в. и могут быть сопоставлены лишь с приемами псковской архитектуры второй четверти XVI в. Не был ли храм переделан в середине XVI в. ? Некоторый повод для такого предположения дает и существование колокола, специально отлитого для этого храма в 1547 г. Непрерывность возведения церквей между 1461 и 1471 гг. свидетельствует о единстве периода и традиции. С этой точки зрения очень интересны два одноименных и одновременных, около 1471 г. , храма Рождества Богородицы в Старой и Новой Уситве, введенные В. В. Седовым в рассмотрение общей эволюции псковского зодчества.
Архитектура первой половины XIV в.
«Обжитость» пейзажа и его архитектурная освоенность увеличиваются приходскими храмами — к семи уже существовавшим добавились в первой половине XIV в. еще девять, семь из них стояли уже на посаде, защищенном с юга каменной стеной 1309 г. Хотя крепости псковской земли этого времени не сохранились, все же можно реконструировать некоторые их особенности, определявшие архитектурный ландшафт Пскова и его пригородов. В отличие от западноевропейской традиции, когда башни, донжоны являлись доминантами оборонительных комплексов, псковские крепости были прежде всего оградами — не очень высокими и тонкими (толщина стен около 1 м, как в церковном строительстве), с воротами (в стене Пскова 1309 г. было трое ворот), но без башен, которые пристраивались постепенно позднее. Крепости не подчиняли пейзаж своей каменной структуре, их стены гибко следовали очертаниям места. В самом их облике (примером может служить Изборск, сохранивший общие очертания, хотя стены неоднократно усиливались впоследствии и к ним с конца XIV в. пристраивались башни) кет ничего угрожающего и наступательного, назначение стен — охранить поселение, дать защиту. В этом есть такой же эмоциональный оттенок, что и в церковной архитектуре, и не случайно так пленителен пейзаж Изборска, где ландшафт, стены и церковь пронизаны одним настроением и ритмом, что так прекрасно выражено словами летописи «дом святого Николы».
Псковская архитектура XII в.
Уже консоли-лопатки, расходясь, как бы раздвигают пространство, освобождая углы, где вместо выступов образуются впадины. Из-за того, что паруса начинаются значительно выше, нежели арки, эти угловые впадины, как бы споря с уже наклонным, замыкающим движением арок, идут вверх, становятся своеобразными нишами, дающими место пространству среди сплетения каменных форм. Впечатление общего расширения поддерживается и перспективным восприятием консолей — они кажутся идущими не только от стены, но и от центра; к тому же такое движение в большинстве консолей реально существует, ибо подпружные арки несколько глубже, чем лопатки, и часть консолей постепенно расширяется по дальнему от центра краю. Барабан уже своей светлостью (восемь больших окон в нижней части заложены в XIX в. ) кажется более широким и пространственным, но зодчие делают его и реально шире примерно на 60 см (за счет утоньшения изнутри стен).
Архитектура середины XIV — середины XV в.
Прежде всего, отметим, что прочтение опубликованного А. А. Медынцевой граффити имело два варианта, 1398 или 1428 г. Аргумент, склонивший исследовательницу в пользу ранней даты, не имеет безусловного характера, ибо он состоит в субъективной оценке достаточности или недостаточности площади скола надписи в месте обозначения десятков. Наше сомнение, естественно, не более доказательно, чем выбранная исследовательницей позиция, но существуют и иные аргументы. В. Д. Белецкий обнаружил линзы остатков строительства храма 1398 г. и стены 1404 г. , но он не обнаружил основного для него слоя — 1352 г. Живопись церкви датирована им 1353—1355 гг. , но это невозможно стилистически. Она относится к мощной, характерной манере живописи последних двух десятилетий XIV в. , и ее зависимость от известных и в византийском искусстве, и в Новгороде образцов безусловна. В. Д. Белецкий фиксирует разрушение живописи и находки ее фрагментов под храмом № 8 и под слоем строительства 1398 г. В случае возведения храма № 8 в XVI в. это было бы уже Неудивительно, наличие же фрагментов «той же самой живописи» под слоем 1398 г. пока только декларировано и не представлено необходимой по подробности и убедительности документацией. Наконец, кажется невероятной сама возможность каменного строительства в 1352 г. , особенно достаточно значительного по размерам и сложного.