Трудно сказать, почему Зодчие остановились на подобном соотношении
Псковская архитектура XII в.
Главным качеством применения новых соотношений в Рождественском соборе является осознанность извлекаемого из них художественного эффекта. Не существовало конструктивных или связанных с организацией строительства преград, которые могли бы помешать точному копированию предшествующих построек. И если зодчие не пошли по этому пути, то мы должны объяснить их выбор волей новых заказчиков. Некняжеский монастырь с его бытом и культурой, чуткими к духовному, созерцательному, сакральному, определил новые задачи искусства.
Архитектура середины XIV — середины XV в.
Кром в Пскове является хранилищем городских запасов, главным святилищем, владычным местом. До-вмонтов город был местом исполнительной власти, к нему торжественно открывался главный фасад Крома, перси, с юга его защищала отделявшая торг Довмонтова стена. Уникальная двухчастная оборонная структура города как бы предвосхитила двойную крепость центра Москвы XVI в. Несомненно, что в 1360—1370-е годы в Пскове формируется собственная архитектурная школа. Зодчие часто работают несколькими артелями — на строительстве церквей и укреплений Крома, Довмонтова города, торга. После перестройки в 1365—1367 гг. Троицкого собора возводятся два храма за Довмонтовой стеной (Кирилла и Тимофея, 1374) и четыре — в городе (Георгия на болоте, 1371; Петра и Павла и Власия, 1373; Василия на Горке, до 1377).
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Они дали авторитетное заключение, но сами от возведения собора отказались. Однако зодчие остались в распоряжении московского князя и возвели друг за другом пять крупных зданий: «делаша святую Троицу в Сергееве монастыре, и Ивана Златоустаго на Москве, и Сретение на Поле, и Ризъположение на митрополиче дворе, и Благовещение на великого князя дворе». Казалось бы, что мастера, приглашенные в качестве опытных экспертов, взявшись в Москве за возведение церквей, немедленно проявят собственные вкусы и склонности. С несомненностью, однако, выяснено, что и в Троицком монастыре, и в Москве псковичи полностью подчинились формам и художественному языку московской архитектуры, чья формообразующая властность, дисциплина значительно отличались от привычных категорий псковского искусства.
Архитектура первой половины XIV в.
Хотя в объемной композиции свод восточного рукава доходит до внутреннего контура восточной стены, в плане рукав креста идет дальше к востоку, продолжается до внешнего контура восточной стены, до заплечиков апсиды. Центральный неф храма как бы удлиняется на глубину стены. Если бы столбы размещались симметрично в квадрате внутренних контуров стен, то восточный рукав креста оказывался бы длиннее остальных рукавов на толщину стены. Однако зодчие здесь и почти всегда в дальнейшем сдвигают столбы храма к востоку так, чтобы восточный рукав оказался равным западному, оба эти рукава всегда будут несколько глубже боковых. Поскольку лопатки на фасадах отвечают, хотя и не всегда точно, положению столбов, то боковые фасады становятся асимметричными.
Псковские керамические памятные плиты XVI века
Строя звонницы, они не выравнивали толщины столбов и размеры пролетов, а подчеркнуто делали их неодинаковыми, сообразуясь лишь с весом и величиной колоколов. В то время псковские зодчие обладали блестящим умением создавать впечатление больших размеров постройки, смело вводя в ее объемную композицию миниатюрные дополнительные части. Столь же выдающимся было их умение выгодно располагать здания на местности и необычайно развитое чувство ансамбля. Композиционные соображения градостроительного порядка и любовь к живописному разнообразию побуждали псковичей применять иногда столпообразные храмы-колокольни, храмы с позакомарными покрытиями и пятиглавием.
Архитектура середины XIV — середины XV в.
Внутренняя ширина так называемой церкви Тимофея — 7,4 м (церковь № 4), центральный неф равен 2,4 м (расстояние между западными столбами, восточные несколько сближены). Если, как обычно, приравнять длину наоса ширине, сместить столбы к восточной стене на половину толщины стены, то восточный неф из-за малых размеров здания получит ширину около 0,7 м. Зодчие уширяют восточный неф, делая его равным западному, восточный рукав креста оказывается самым глубоким, наос становится прямоугольным, и столбы расставлены симметрично двум его главным осям. Храм № 2, самый большой в группе с прямоугольными объемами по сторонам апсиды, имеет внутреннюю ширину 8,3 см, его толстые столбы, как ни странно, сближены.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Если бы восточные лопатки были размещены на своем обычном месте (восточные углы восточных лопаток — на уровне линии заплечиков апсиды), то восточные прясла превратились бы в узкие щели. Уже одно это могло вызвать удлинение малых апсид, хотя обычно зодчие выходили из такого положения смещением лопаток, отвечающих восточным столбам, к западу. Вертикальная композиция здания достаточно традиционна, три раскрытых арками в двух ярусах угла и палатка с глухой восточной стеной в юго-западном углу — это как бы стандарт рассматриваемой эпохи, хотя он применяется и позже.
Архитектура первой половины XIV в.
Обычно памятник, служащий основанием архитектурной традиции, образует цепь подражаний, начиная с близкого к годам его создания времени. Последующие десятилетия редко возвращаются к оригиналу, предпочитая для ориентации выбор ближайшего варианта интерпретации образца. Соотношение соборов Мирожского и Снетогорского монастырей говорит, скорее всего, об отсутствии промежуточных интерпретаций, т. е. об отсутствии живой непрерывной традиции («чудовищный анахронизм» — по выражению А. И. Некрасова). Строительство храмов возобновлялось заново, и зодчие искали импульсы вовне — либо в прошлом (как в Снетогорском монастыре), либо в явлениях соседнего новгородского искусства (как мы увидим позже). И еще одна грань ситуации конца ХШ в. может стать для нас очевидной, если мы вспомним о статусе Пскова как новгородского пригорода. В XII в. здесь всегда в архитектуре все определяла внешняя традиция — новгородская или (в одном случае) смоленская. Тяжкие события XIII в. раздробили русские земли, подавили развитие культуры во многих из них, резко ослабили культурные связи регионов.
Псковская архитектура XII в.
Впечатление общего расширения поддерживается и перспективным восприятием консолей — они кажутся идущими не только от стены, но и от центра; к тому же такое движение в большинстве консолей реально существует, ибо подпружные арки несколько глубже, чем лопатки, и часть консолей постепенно расширяется по дальнему от центра краю. Барабан уже своей светлостью (восемь больших окон в нижней части заложены в XIX в. ) кажется более широким и пространственным, но зодчие делают его и реально шире примерно на 60 см (за счет утоньшения изнутри стен). Преобладание верхнего света в любом христианском храме имеет символический смысл, но в Спасском соборе с ним соединяется и особая зрительная выразительность форм. Выше этого сияния, отделенный им, венчает храм глубокий купол, снова лишенный яркого выявляющего света и поэтому отдаленный, отделенный, с пространством сосредоточенным и концентрированным. Намеренность использования света первоначально определила и расположение других окон.
Выезжие иноземцы (Ховрины, Траханиотовы)
У московского государя служили выходцы из Великого княжества Литовского и стран Востока. Приезжали купцы из итальянских колоний в Крыму, с которыми Москва вела постоянные торговые сношения. В связи с женитьбой Ивана III на Софье Палеолог в столице Русского государства появились греки. На Русь приезжали также итальянские зодчие, немецкие ученые и мастера. Только немногие из них смогли войти в непосредственное великокняжеское окружение и тем более приобрести думные чины. Обычно путь в Думу для наиболее удачливых из них лежал через дворец и казну. В начале XV в. на Русь выехали из Сурожа Стефан Васильевич и его сын Григорий Ховра.
Строительство второй половины XIV века
План четверика, по-видимому, был подобен плану основной части Михаило-архангельской церкви в Городце. К западной стороне примыкал притвор, о котором упоминает летопись. Верх храма не сохранился, но, без сомнения, своды его были ступенчатыми. Строители его не могли не воспринять нового веяния в архитектурном творчестве, нашедшего яркое выражение в недавно построенном Троицком соборе, то есть должны были отразить в формах верха конструкцию сводов и прийти в общем к тому же приему, что и зодчие Троицкого собора. В деталях же Этих двух построек была неизбежна разница. На небольшом здании не было ни смысла, ни возможности повторять ту обработку, которую получил постамент под барабаном обширного Троицкого собора. Угловые деления храма Рождества могли быть покрыты не двухскатными, а односкатными крышами, как показано на рисунке.