Псковская архитектура XII в.
Главным качеством применения новых соотношений в Рождественском соборе является осознанность извлекаемого из них художественного эффекта. Не существовало конструктивных или связанных с организацией строительства преград, которые могли бы помешать точному копированию предшествующих построек. И если зодчие не пошли по этому пути, то мы должны объяснить их выбор волей новых заказчиков. Некняжеский монастырь с его бытом и культурой, чуткими к духовному, созерцательному, сакральному, определил новые задачи искусства.
Все глубже проникающее в жизнь Новгорода христианство встретилось не с княжеской, а с более широкой и демократической культурой. И первый раз встреча этих потоков в архитектуре проявилась при создании собора Антониева монастыря. Пока еще за исходный образец был принят княжеский тип храма, и, вероятно, при участии княжеских зодчих рождалась новая его интерпретация.
Для нашего исследования очень важно акцентировать внимание на нескольких особенностях композиции здания — исчезновении крестчатых столбов, замене их более компактными восьмигранными, трехглавии, при котором две меньшие западные главы стоят в линии нартекса, отказе от п-образных хор. Очень важна впервые появляющаяся здесь (в новгородских памятниках) замена двух окон в верхней части центральных прясел боковых фасадов одним окном — со времен Софийского собора для средних прясел было характерно размещение двух пар окон в двух уровнях; специальные исследования Г. М. Штендера выявили замену верхней пары одним окном и формирование, таким образом, пирамидальной композиции из трех окон — два внизу и одно верхнее.
Две следующие постройки новгородских зодчих — Георгиевский собор Юрьева монастыря и церковь Иоанна Предтечи на Опоках — развивают привычные приемы мастеров княжеской артели и важны в наибольшей степени как явления собственной художественной жизни Новгорода. Для нашей темы значительно важнее формы и история строительства заложенной в 1135 г. церкви Успения на Торгу.
Связь строительства и посвящения церкви с памятью павших 26 января 1135 г. на Жданьей горе двух новгородских посадников — Иванка и Петрилы Микульцица является новой чертой в практике новгородского зодчества, свидетельствующей о все большем соединении христианства с мыслями и чаяниями новгородцев, именно горожан, а не князя и его окружения. Князь, столь неудачно воевавший с Суздалем, не послушавший предостережений киевского митрополита Михаила и даже задержавший его в Новгороде до 10 февраля, вынужден был, вероятно, почтить память погибших новгородцев заложением вместе с Нифонтом каменной церкви Успения Богородицы на месте деревянной, поставленной в 1133 и сгоревшей в 1134 г.
Строительство, безусловно, было начато княжеской артелью. Как уже говорилось выше, завершено оно было лишь в 1144 г., что свидетельствует о перерыве в работе на протяжении 6—7 лет. Это маленький для Новгорода храм со стороной подкупольного квадрата 3,5 м; такой размер впервые появляется в Новгороде. Храмы подобного размера позже, во второй половине XII в., возводились за один сезон. В начале века большие по размеру церкви возводятся за два-три года (собор Антониева монастыря, 1117—1119; церковь Иоанна Предтечи на Опоках, 1127—1130).
В 1144 г. в Пскове возводится церковь Дмитрия Солунского, некоторые ее размеры и очертания восточной части аналогичны Успенской церкви, как справедливо заметил В. Д. Белецкий; близки между собой и плинфы, примененные в этих храмах. Это еще один след работы в Пскове новгородцев. К рассмотрению церкви Дмитрия Солунского мы обратимся далее, сейчас же вернемся к Успенской церкви.
О ее общей структуре мы можем судить на основании общих очертаний плана существующего здания (в нижних частях его стен обнаружена кладка XII в.). Храм имел иартекс, по ширине равный боковым нефам, что сближает его с постройками предшествующего периода. Лестничная башня отсутствует, западная стена толще остальных (2 м против 1,3 м), в ней, очевидно, находилась лестница на хоры. О существовании хор свидетельствует сам тип храма — с нартексом, над которым всегда существовал в русских памятниках второй этаж. Форма столбов, наличие и расположение лопаток остаются пока неизвестными.
Исследование памятников XII—XIV вв. приводит к предположению о постоянном использовании приема, когда для разбивки плана здания на земле определялись три одинаковых по ширине «нефа», средний на самом деле образовывал центральный неф будущего храма, а боковые следовали двум вариантам. В первом в эту зону вписывались толщина столбов и наружной стены, малый неф храма образовывался остающимся между ними пространством, во втором наружные стены выносились за пределы этой зоны, примыкали к ней извне, тем самым увеличивалась ширина малых нефов. При малых размерах храмов, при подкупольном квадрате меньше 3,5 м, ширина боковых нефов при первом варианте оказывалась 1,5 м и меньше. Поэтому в небольших постройках чаще применялся именно второй вариант.
При втором варианте подкупольное пространство из-за относительного расширения малых нефов теряло свое доминирующее положение, глубина рукавов креста оказывалась равной диаметру купола, подкупольный и боковые компартименты оказывались одинаковыми по масштабу и притом небольшими. Это приводило к совсем иной выразительности среднего пространства и главы и снаружи, и внутри. Характерное для столичной византийской традиции и русских памятников XI — начала XII в. доминирование центра сменялось более дробными и как бы равномерно слагаемыми формами.
Вторая система соотношений, впервые примененная в Новгороде при возведении Успенской церкви, с уменьшением размера церквей часто встречается в памятниках Новгорода последней четверти XII в., многие из которых при почти одинаковых размерах центральных квадратов различаются лишь положением боковых стен — по двум указанным выше вариантам.
Отрывок из книги Комеч А.И. - Каменная летопись Пскова XII - начала XVI в.