Круглые столбы, поставленные в XVIII или XIX веке в четырех местах каждой палаты каким-то владельцем здания, испугавшимся трещин, очень загромождают и портят интерьер
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Толстые столбы делают все пропорции массивными и приземленными. Малые арки толщиной столбов и их приближенностью к стенам уменьшаются по ширине и соответственно по высоте. Опять появляется ощущение стеновых массивов внутри наоса, хотя, как и в Кобыльем городище, арки сделаны во всю ширину малых нефов выявляют столбы. Массивность ощутима даже в восточной стороне, пространства малых алтарей впервые не имеют двухъярусного деления, открыты на всю высоту. Здесь, казалось бы, уже ничто не должно мешать ощущению вертикальной опоры, однако восточные столбы выглядят скорее как части межалтарных стен, прорезанных арками. Толщина столбов становится пластическим модулем массы, который оказывается чрезмерным для маленького пространства.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Употребление этого же размера в высотном построении дополнительно свидетельствует о его реальном применении — высота апсиды равна двум модулям, высота до сводов — трем модулям, т. е. общей ширине. Соотношения обычны, но сдвинутость стен внутрь зон разбивки, сокращенность здания по ширине делают Пропорции резко индивидуальными, вертикальными, вытянутыми. Внутри все углы храма раскрыты арками в двух ярусах, кроме глухой западной поверхности южного рукава креста, где, как обычно, Устроена палатка на хорах. Но церковь так мала, столбы и стены так тонки, что здесь не создается ощущения стенной поверхности. Угловые компартименты, особенно восточные, столь сокращены, что их двухъярусное устройство теряет функциональный смысл, оно кажется устроенным лишь по традиции, в Связи с чем в структуре начинают пробиваться ясность и прозрачность схемы. Именно в этот короткий период жизни псковской архитектуры прозрачность храмов с двухъярусными углами становится максимальной, из-за полной проявленности идеи возникают известные Однообразие и повторяемость, которые в Ильинской церкви преодолеваются необычностью пропорций и миниатюрностью.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
В плане церкви непросто выявить систему трех одинаковых зон, но она все-таки существует как отсчетная. Внутренняя ширина здания (7,3—7,4 м), разделенная на три, дает ширину центральной апсиды (примерно 2,5 м). Западные столбы сдвинуты к востоку на 20 см, столбы раздвинуты к северу и югу на 20 см, подкупольное пространство получает форму вытянутого в поперечном направлении прямоугольника — 2,2 × 2,6 м. Это наименьший размер в Пскове, меньше, чем в Выбутах. Там была, правда, больше сокращена глубина рукавов креста (и, следовательно, ширина боковых нефов) — до 1,8—1,9 м; в Кобыльем городище она все-таки достигает 2,3—2,4 м. Напомним, что там делилась на три общая, внешняя ширина здания, в Кобыльем — внутренняя ширина наоса.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Ведь арки трех углов практически прорезают всю ширину внутренних стен, поэтому поверхности, кажущиеся стеновыми, на самом деле равны толщине столбов, т. е, физически являются столбами. В углах храма это отчетливо видно, хотя в центральном пространстве эти столбы не проявляются, воспринимаются как стены. Угловые структуры по конструктивной системе даже прозрачнее обычного, ибо их верхние своды, ставившиеся обычно над арками и имевшие характер затемненный и глухой, здесь слиты с арками, устроены в их уровне, ясно освещены и не дробят пространство.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Если, следуя обычному приему, ширину храма разделить на три, то получится модуль величиной около 3 м (как и в церкви Георгия). Однако западные столбы не имеют обычного сдвига к востоку, они отодвинуты от центра к западным углам примерно на 15—20 см. Восточные столбы, как и положено, сдвинуты к востоку примерно на 60 см, на половину толщины восточной стены. Из-за подобных перемещений подкупольное пространство увеличилось по отношению к исходному модулю и приобрело прямоугольные очертания, его размеры 3,47 и 3,58 м (поперечные) и 3,7 м (продольные). Апсида резко увеличена по ширине, которая достигает 4,2 м, из-за этого стены вимы резко расширяются к востоку. Подобный прием распространен при сооружении маленьких церквей, особенно одноапсидных, с сокращенной площадью алтаря.
Архитектура середины XIV — середины XV в.
Если взять треть общей ширины, то она должна бы составить 2,75 м, в то время как расстояние между западными столбами равно 2,55 м, между восточными — 2,35 м, длина подкупольного квадрата около 2,5 м. Помещение наоса здесь, как обычно, квадратное, столбы сдвинуты к востоку так, чтобы западный и восточный рукава креста оказались бы равными по глубине. Церковь Николы с Гребли примерно таких же размеров — 7,4 × 8,4 м, причина удлинения наоса для расширения алтаря здесь та же, что и в церкви Тимофея. Но если там столбы стоят симметрично относительно стен наоса, то здесь, как обычно, все четыре столба смещены к востоку, восточный и западный рукава равны по глубине. О внутренней структуре церквей можно только догадываться, но малые размеры не должны были служить препятствием к устройству обычных двухъярусных угловых компартиментов.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
В барабане шесть окон, он завершается поясками и тройными арочками с гладкой поверхностью над ними, в XVII в. выше положены два ряда изразцов. Особенности архитектуры церкви имели уже две попытки специального объяснения. Обе исходили из признания этих особенностей новгородизмами — имелись в виду одноапсидность храма, квадратные подкупольные столбы, пониженные подпружные арки, обе связывали это с особенностями заказа и посвящения храма новгородскому святому. К. К. Романов писал об идеологической основе заказа - насаждении культа святого, становившегося общерусским и распространявшегося московским влиянием. В. В. Седов считал новгородизмы стремлением подражать особенному образу новгородского храма, как знака места подвижничества святого. Обе точки зрения очень интересны, ибо выявляют малоизученные аспекты социально-культурной и художественной ситуации и пути формирования художественного образа в архитектуре.
Двор Русиновых
Нижний этаж служил складом товаров и ценного имущества. Его обширные боковые палаты сохранили до сих пор некоторые из старых окон с решетками и крюками для навески железных ставень, старые шкафики в стенах с архаическими деревянными колодами для навески дверец и красивые своды с распалубками, опирающиеся на квадратный столп в центре палаты, подобно сводам монастырских трапезных. Круглые столбы, поставленные в XVIII или XIX веке в четырех местах каждой палаты каким-то владельцем здания, испугавшимся трещин, очень загромождают и портят интерьер. Во втором этаже, налево от сеней, теперь расположено два проходных помещения.
Архитектура первой половины XIV в.
При этом церковь всегда рассматривалась как здание закомарвого типа, т. е. с фасадами, завершаемыми тремя закомарами,— форма, существующая в настоящее время. Однако вся система сводов церкви, начиная от малых арок от столбов к стенам, их пропорции, очертания, соотношения высот и глубин центральных сводов и арок имеют аналогии лишь в храмах середины XVI—XVII в. Вполне вероятно, что были переложены не только своды, но и столбы, ибо в XIV—XV вв. мы не знаем ни одного храма со свободно стоящими столбами, без устройства во всех углах двуэтажных структур, палаток и хор. Снаружи хорошо видно, что закомары на боковых фасадах не соответствуют лопаткам и даже (на северном) оторваны от них, отделены поясом металлических связей конца XVII в. С большой долей уверенности можно утверждать, что существующие позако-марное завершение фасадов и система повышенных сводов возникли в 1694—1696 гг. Собственно, об этом говорит давно известная надпись на плите внутри храма: «. в лето 7202 и 7203 (т. е. в 1694 и 1965 гг. — А. К. ) устроена вновь, внутрь и около обветшавшие места, и своды верхние, и глава. » Существовало ли позакомарное завершение фасадов изначально? Любой ответ предположителен, но все же некоторые обстоятельства заставляют согласиться с такой гипотезой.
Архитектура первой половины XIV в.
Очень характерно, например, формирование восточных стен боковых ветвей креста. В мирожском соборе роспись четко выделяла как бы скрытые восточные столбы, рядом с которыми находились крупные Цельные композиции «Успение Богоматери» и «Рождество Христово». Здесь же вертикали небольших фигур Богоматери и архангела Гавриила из «Благовещения» почти не выделяются, расположенные На стенах горизонтальными радами композиции превращают угол не в структурное соединение, а лишь в границу самостоятельных стеновых поверхностей. Проходы из рукавов креста в жертвенник и диаконник помещены очень близко к боковым стенам храма, части стен между проходами и углами подкупольного пространства зрительно превращаются в поперечные стеночки, а не в угловые части общей крестообразной оболочки. Выше стена становится цельной, но инертной, пассивно ограничивающей рукава креста, лишь вверху подпружная арка и свод дают ей структурное разделение (иное по зонам и направлению, чем внизу).
Псковская архитектура XII в.
Центральные нефы равны четырем подобным величинам, боковые — двум. Из этого следует несколько простых соотношений: боковые нефы вместе с толщиной примыкающих стен и столбов равны размеру центрального, основное помещение храма, от нартекса до заплечиков апсид, оказывается квадратным, структура интерьера полностью совпадает с наружными кровитсля и защитника. В общественном сознании благодаря Всеволоду Псков трансформировался из «пригорода» в столбный город. В пространственной композиции здания надо отметить полную прозрачность интерьера, практическое отсутствие разделяющих стен, их преобразованность в крестообразные столбы. Лишь в нижнем ярусе стена отделяет нартекс от храма, в центре она прорезана аркой прохода и только в боковых нефах оставлена глухой.