Двор Русиновых
Двор Русиновых построен примерно в середине XVII века. До нас дошли остатки трех каменных построек двора. В двух из них, видимо, располагались склады товаров и поварни. Над ними, надо полагать, по обыкновению, было устроено деревянное жилье для слуг. Третья, главная, постройка служила жилищем семьи хозяина двора. По расположению зданий видно, что вход во двор был не с Петровской улицы, как теперь, а с улицы, проходившей в старину севернее двора Русиновых у самого торца палат. В допетровские времена эта улица, по-видимому, шла к Козьей башне, а от Козьей башни продолжалась за стенами Среднего города, пересекая там, между прочим, Бродскую улицу — одну из важных магистралей Пскова.
Перед входившим во двор представали с правой стороны жилые палаты хозяина с их крыльцом и гульбищами, а прямо и с левой руки — подсобные каменные строения с деревянными надстройками для слуг. Среднее здание тоже было с каменным крыльцом, часть которого сохраняется и ныне.
Все постройки этого двора за XVIII—XIX века утеряли былой вид. Хозяйские жилые палаты сохранили лишь два нижних этажа. Третий каменный этаж и самые верхние деревянные этажи давным-давно уничтожены. Сломано и входное крыльцо, которое, как видно по некоторым признакам, было «на отлете», то есть направлялось под прямым углом к зданию. Оставшиеся этажи палат подверглись многим переделкам. До сих пор Этот памятник подробно не исследован, и раскрытие его сохранившихся частей от новых закладок и штукатурки даст интересные результаты. Но и теперь уже сопоставление с другими зданиями XVII века, более изученными и менее перестроенными, позволяет в общих чертах догадываться о первоначальной его композиции.
Нижний этаж служил складом товаров и ценного имущества. Его обширные боковые палаты сохранили до сих пор некоторые из старых окон с решетками и крюками для навески железных ставень, старые шкафики в стенах с архаическими деревянными колодами для навески дверец и красивые своды с распалубками, опирающиеся на квадратный столп в центре палаты, подобно сводам монастырских трапезных. Круглые столбы, поставленные в XVIII или XIX веке в четырех местах каждой палаты каким-то владельцем здания, испугавшимся трещин, очень загромождают и портят интерьер.
Во втором этаже, налево от сеней, теперь расположено два проходных помещения. Раньше они были перегорожены еще продольной каменной стенкой и тут были четыре небольшие палатки. Две из них, не проходные, служили кладовыми для ценного имущества, а две другие являлись подсобными сенями. Через них проходили на лестницу в стене, которая вела в третий этаж- Она сохранилась в пределах второго этажа до сих пор. Направо от сеней расположена обширная палата, служившая столовой. Вероятно, она была первоначально перекрыта такими же сводами, опиравшимися на столп посередине палаты, как и в нижнем этаже1 во своды здесь давно сломаны. Однако не так уже трудно представить себе эту палату с такими сводами, с длинными столами, размещенными кругом, и скамьями вокруг них, с лавками, врубленными в тесовый пол около стен, с подвешенными к сводам паникадилами, с расписной печью, со стоящим на полу большим резным киотом, наполненным иконами, с узорными оконными переплетами — окончинами, с полавочниками и наоконниками, постеленными по лавкам и подоконникам.
* * *
Разраставшийся конфликт вызвал серьезные опасения в Москве, и Василий так и не получил Пскова в княжение: Иван III решил оставить все «по старине». Однако уже в апреле 1502 г. произошла очередная замена наследника: Дмитрий-внук был брошен в тюрьму, а великим князем Московским провозгласили Василия III, унаследовавшего в 1505 г. трон и ставшего самодержцем всея Руси. А.А. Зимин с полным основанием считает, что мстительный Василий III сохранил недовольство непослушанием псковичей и впоследствии это сказалось на жестких мерах по присоединению Пскова к Москве.
Для современников присоединение в 1510 г. Пскова к Русскому государству казалось катастрофой. Событие это довольно подробно описано в псковских летописях, а в исторической литературе было исчерпывающе изложено еще СМ. Соловьевым. В1950—1970-х годах о присоединении Пскова писали Н.Н. Масленникова и А.А. Зимин6. Главной проблемой для исследователей является крайняя скудость дополняющих летописные повести источников. Разрядные книги похода Василия III на Псков не сохранились, и в распоряжении историков имеются лишь немногочисленные акты, позволяющие дополнить литературный очерк летописца — повесть о «взятии псковском».
Осенью 1508 г. в Пскове появился новый князь — Иван Михайлович Репня-Оболенский. Как отмечает летописец, процедура его возведения на княжение была существенно упрощена: вместо обычно принятого крестного хода наскоро отслужили молебен на Торгу, и у Троицкого собора московский наместник был объявлен князем. И.М. Репня-Оболенский участвовал во внешнеполитической деятельности: он подписывал договор Пскова с Ливонским орденом незадолго до Благовещенья (25 марта) 1509 г.7 За два года его наместничества у псковичей накопилось к Ивану Михайловичу немало претензий. Летописные записи за 1509 г. предельно кратки и не содержат упоминаний о посольствах псковичей в Москву, но можно предположить, что попытки жаловаться на князя предпринимались псковской верхушкой и до ноября 1509 г.
Между тем осенью 1509 г. для Василия III сложились исключительно благоприятные обстоятельства, чтобы окончательно решить псковскую проблему. Летом 1509 г. был лишен кафедры новгородский архиепископ Серапион, вмешавшийся в конфликт Иосифо-Волоколамского монастыря с удельным князем Борисом. Василий III мог теперь не опасаться выступления авторитетного Серапиона на стороне псковичей. С Литвой продолжалось перемирие, и Псков лишился внешнеполитической опоры в защите своих интересов. 26 октября 1509 г. Василий III прибыл в Новгород в сопровождении брата — удельного князя Андрея, касимовского царевича Петра и многочисленного двора. «Новгородский поход» Василия III был продуманной акцией, цель которой состояла в ликвидации независимости Пскова. Автор «Повести о псковском взятии» считал, что у великого князя изначально была «мысль, чего ради поехал с Москвы в Великий Новгород, что емоу превратити Псков на свои пошлины».
К Василию III с жалобой на наместника отправилось представительное посольство из псковичей, включавшее в свой состав двух посадников и «бояр изо всех концов». Великий князь произнес перед послами пространную речь, содержание которой передал псковский летописец: «Яз вас свою отчиноу хощу жаловати и боронити: яко же отец наш и деды наши великий князи; и что ми повествуете о наместники моем, а о своем князи Иване Михаиловичи Репни, аже толки станут на него мнози жалобы, и яз его обвиню пред вами». По всей видимости, великий князь попытался уверить псковичей в том, что верховная власть будет стоять на защите горожан, как это было в 1479 г. в случае суда между великолучанами и наместником Лыко-Оболенским. Первоначально события действительно разворачивались по такому сценарию.