Кончанский храм Петра и Павла с Буя
Из этой палаты гости после пира поднимались по лестнице в стене наверх, в третий этаж. В каком месте проходила эта лестница для гостей — пока неизвестно. В третьем этаже была палата для развлечений. Обычно из таких палат устраивался выход на большое деревянное гульбище. Вероятно, так было и здесь. Потолки в третьем Этаже были не сводчатые, а деревянные. Южную часть этажа занимала, вероятно, небольшая проходная домашняя палата, через которую ходили наверх в деревянные этажи, где располагались спальни.
Такой представляется первоначальная общая компоновка здания. Но художественный облик его зависел и от решения таких частей, как крыльцо, гульбища, и от обработки их, о которой мы пока ничего не знаем. Эти палаты были в свое время одним из наиболее крупных гражданских строений Пскова, отличались большой высотой, так как нижний Этаж их почти совсем не был углублен в землю. Расстановка подсобных зданий двора говорит о большом внимании, которое было уделено красоте всего ансамбля в целом.
Кончанский храм Петра и Павла с Буя, или «из Среднего города», первый раз был построен в 1373 году, а затем на этом же месте заново — в 1540 году. Ныне существующий храм представляет собой остатки постройки 1540 года. Во время Ливонской войны и последующей разрухи Кром не ремонтировался. К началу XVII века он успел сильно обветшать. Старые клировые ведомости сообщают о том, что в 1610 году были капитально отремонтированы его стены, своды, иконостас, кровля и глава. Через сто лет он снова оказался в плохом состоянии, и в 1713 году его приводили в порядок «приходский человек Петровские сотни» Семен Русинов со старостами Герасимовым и Бобыниным. Видимо, именно тогда сделана существующая теперь глава с кровлей из железа, украшенного выбитым на нем рельефным орнаментом и исполненный совершенно еще в духе XVII века железный (некогда позолоченный) крест. Следующая крупная переделка произошла в 1810 году. Тогда было сломано два придела: южный — Знаменский, и «верхний» — во имя апостола Фомы, уничтожена старая звонница и пристроено крыльцо перед западным притвором.
Этот далеко не полный перечень перестроек храма объясняет, почему к нашему времени его архитектура оказалась так сильно искаженной. Почти все старые окна и двери расширены, заново пробиты большие окна. Внутри храм покрыт новой штукатуркой, окрашенной в серый цвет, и, кроме того, обезображен плохой малярной росписью XIX века. Изразцовый пояс на барабане с надписью о построении храма в один из ремонтов был сбит и наглухо заштукатурен. Досадно, что храм подвергся искажению и в 1962 году, когда на нем сделали шестнадцатискатное покрытие, которого он никогда не имел. Коньки новых кровель, без всякого к тому основания, завершены охлупнями, характерными для деревенских северных построек XVIII века.
Но не следует спешить уйти от этого памятника. Нужно осмотреть его как можно внимательнее, и тогда он вознаградит осматривающего ясным представлением о первоначальном богатстве его композиции. Монументальность и благородство пропорций его интерьера, красота очертаний ступенчатых сводов свидетельствуют о былых высоких эстетических качествах здания.
* * *
В декабре 1509 г. псковский наместник Репня-Оболенс-кий поехал в Новгород «жаловатися на пскович, что де его псковичи бесчествовали». Для противодействия наветам наместника посадники стали собирать делегацию челобитчиков, имевших конкретные претензии к Оболенскому. По пригородам и волостям были разосланы вечевые грамоты с призывом: ехать в Новгород на великокняжеский суд с наместником. Однако единства в правящей верхушке Пскова не было. Как и в Новгороде в 1470-х годах, московскому государю удалось расколоть псковскую аристократию. Летописец сообщает: «…поехал Левонтеи посадникбити челом на посадника на Юрья на Копыла, и поехал Юрьи в Новгород противу его отвечивать и тамо тягалися».
Уже из Новгорода Юрий Копыл отправил в Псков грамоту, призывая посадников в Новгород «говорите противу князя Ивана Репни», чтобы отвести обвинения от «всей земли». К великому князю отправились 9 посадников и купеческие старосты всех рядов, однако «управы» они не получили. Василий III обещал начать судебные слушания в праздник Крещения (6 января 1510 г.), и после водосвятия псковские послы собрались на архиепископском дворе. Посадники, бояре и купцы были уведены в палаты владыки, где бояре великого князя объявили «старейших» псковичей арестованными. «Молодших» представителей Пскова переписали и отправили на постой по дворам новгородцев.
В Пскове узнали об аресте делегации от купца Филиппа Поповича. В городе немедленно собралось вече, на котором обсуждался один вопрос: оказывать ли сопротивление великому князю, «ставит ли щит против государя, запиратися ли во граде?» Летописец говорит, что псковичи упоминали крестное целование в качестве довода против сопротивления войскам великого князя, но, по всей видимости, главной причиной отказа от сопротивления стало отсутствие в городе правящей элиты — «посадники и бояре и лутчие люди вси у него». Вече решилось лишь на очередное посольство — в Новгород был направлен сотский Евстафий с челобитьем о том, чтобы Псков сохранил статус «старинной вотчины» великого князя.
Василий III отправил в Псков своего посла дьяка Третьяка Долматова, который объявил волю великого князя на вече 12 января. Василий III соглашался предоставить Пскову возможность пожить «в старине» на двух условиях: ликвидации веча и его символа — вечевого колокола, а также управления Псковом двумя наместниками. Пригороды, как и прежде, должны были управляться одним княжеским наместником. Дьяк Долматов фактически предъявил ультиматум, заявив, что если псковичи не выполнят названных условий, «ино у него много силы готовой, ино тое кровопролитие на тех будет, хто государевы воли не сотворит». Долматов заявил также о намерении Василия III посетить Псков и «поклониться святой Троице».
В летописном рассказе о переговорах Долматова с Псковом не упоминается проблема посадничества: по всей видимости, власть посадников трактовалась в ходе переговоров как атрибут веча. Большая часть посадников в январе 1510 г. находилась под арестом в Новгороде, и они уже не принимались в расчет как политическая сила. Об этом свидетельствует письмо переводчика из Дерпта Ханса фон Радена, прибывшего в Псков 19 января: «И великий князь держит большинство псковских посадников в тяжелом заточении в Новгороде»10. Решающее событие произошло на вече 13 января, когда посадники объявили дьяку Долматову решение Господина Пскова: в соответствии с ранее заключенными договорами с великим государем Псков под его властью будет по-прежнему «жить по старине в добровольи». Таким образом, судьба Пскова и его вечевого колокола находилась всецело в руках Василия III.