Псковская архитектура XII в.
Важнейшую роль в изучении архитектуры Пскова с 1950-х годов стали играть исследования археологов. Целую эпоху в истории псковского искусства XIV в. составили работы В. Д. Белецкого. Они были связаны с очень небольшой территорией Довмонтова города, но выявленные памятники заполнили конкретным материалом оставшуюся почти пустой вторую половину XIV в.
Для начала строительства в Пскове очень важным является факт прекращения строительной деятельности в Новгороде после ухода оттуда Всеволода Мстиславича. Работы по возведению им вместе с епископом Нифонтом в 1135 г. церкви Успения на Тергу остановились, она оказалась законченной только в 1144. Можно думать, что строительная артель ушла из Новгорода со Всеволодом и что, будучи приглашен в Псков, он привел ее с собой. По смерти Всеволода артель перешла к наследовавшему псковский стол его родному брату Святополку, с которым в 1142 г. вернулась в Новгород. Там она возобновила начатое в 1135 г. строительство и затем перешла в распоряжение архиепископа, каковым уже стал в это время Нифонт.
Как мы уже видели (см. предыдущую главу), в настоящее время общепризнано, что основанием для псковских памятников рассматриваемого периода стала новгородская традиция. Поэтому мы должны обратиться к новгородским постройкам и определить круг приемов и форм, актуальных для начала псковского строительства.
В Новгороде начала XII в. распространяется сформировавшийся в Киеве тип крестово-купольного храма с позакомарным завершением фасадов. Классическим образцом для Новгорода является Николо-Дворищенский собор (1113). Для него характерно очень простое и четкое построение плана, где все кратно толщине стен или, что то же самое, подкупольных столбов. Эти соотношения были определены К. Н. Афанасьевым. Центральные нефы равны четырем подобным величинам, боковые — двум. Из этого следует несколько простых соотношений: боковые нефы вместе с толщиной примыкающих стен и столбов равны размеру центрального, основное помещение храма, от нартекса до заплечиков апсид, оказывается квадратным, структура интерьера полностью совпадает с наружными кровитсля и защитника. В общественном сознании благодаря Всеволоду Псков трансформировался из «пригорода» в столбный город.
В пространственной композиции здания надо отметить полную прозрачность интерьера, практическое отсутствие разделяющих стен, их преобразованность в крестообразные столбы. Лишь в нижнем ярусе стена отделяет нартекс от храма, в центре она прорезана аркой прохода и только в боковых нефах оставлена глухой. Рукава креста четко очерчены выступами лопаток, западный подчеркнут и обходящими его п-образными хорами. При этом все угловые ячейки верхнего яруса раскрыты, объединены с центральным пространством высокими и широкими арками. Интерьер сохраняет как доминирующий принцип центрической организации.
Первая попытка изменения типа и выразительности подобного храма была осуществлена в соборе Антониева монастыря (1117— ц19). Собор заложен игуменом, он явился, по существу, первой не княжеской постройкой Новгорода. Антоний был признан игуменом своего монастыря лишь в 1131 г., и признал его епископ Нифонт; предшественник Никона Иоанн (1108—1130) отказывал Антонию в признания.
Возвести же каменный собор в Новгороде при неприязни епископа можно было лишь при помощи князя. И в самом деле, общая композиция настолько сближает собор с княжескими памятниками, что весьма вероятно участие в его создании тех же зодчих.
Собор напоминает княжеские постройки следующими чертами: пропорциями плана, лестничной башней, примыкающей к северозападному углу, трехглавием, высотой устройства хор, общей значительной высотой, делающей новгородские памятники грандиозными независимо от плановых размеров. Основные изменения композиции связаны с делением внутреннего пространства и взаимной ориентацией era частей.
Исследования последних лет выявили особую последовательность возведения частей собора. Нартекс и хоры над ним появились после возведения основного объема. Хотя это произошло, видимо, сразу же после возведения самого храма и может быть связано с этапами реализации единого замысла, все же важно отметить, что на определенной стадии собор возводился как укороченная в сравнении с каноническим типом постройка (без нартекса). Вероятно, именно поэтому в окончательном виде хоры впервые в русском зодчестве получили особое размещение — только над нартексом, с угловыми ячейками, отделенными стенами от основного пространства.
В плане по-прежнему выдерживаются соотношения Николо-Дворищенского собора, хотя здание заметно уменьшается (сторона центрального квадрата 4,4 вместо 5 м). Наос (до уступов апсид) представляет собой квадрат, однако стоящие в нем т-образные и восьмигранные столбы разделяют пространство необычным образом.
Западным столбам храма, стоящим свободно, придана восьмигранная форма. Эти массивные опоры объемно замкнуты и поэтому не делят, не ориентируют предназначенное для молящихся пространство, последнее оказывается прямоугольным в плане, вытянутым в направлении север—юг. Разграничение интерьера на попе-
речные зоны дополнено такой же по типу композицией алтаря. В восточной паре столбов не сделаны западные, обращенные к подкупольному квадрату, лопатки, что приводит к образованию с этой стороны широких, стенных по характеру плоскостей, за которыми теряется вертикализм и обособленность опор. Возникает ощущение единой стены, отделяющей алтарь от помещения для молящихся, прорезанной высокими арками примыкающих к ней апсид.
Цельность расположенного перед алтарем, ориентированного на алтарь пространства приводит к гораздо более интенсивному переживанию предстояния и ожидания, нежели в других новгородских храмах. Властно привлекающая, несколько «шумная» зрелищность княжеских построек стихает. Лопатки скрыты в стоящих посреди храма опорах и не затесняют, не динамизируют интерьер. Своды с их подпружными арками я крестообразной структурой не совсем адекватны делению нижней части здания. Отнесенные к тому же очень высоко, они как бы отдаляются и в интенсивности зрительного восприятия. Разница верха и низа появляется здесь впервые, зона пребывания человека оказывается более спокойной и созерцательной (по своей эмоциональной окраске).
Отрывок из книги Комеч А.И. - Каменная летопись Пскова XII - начала XVI в.