Лопатки на маленьких стенах выглядят крупнее обычного, что тоже успокаивает общее движение
Псковская архитектура XII в.
Если даже в рукавах креста зодчие стремились зрительно увеличить масштаб сводов, то в центре они создали иллюзию еще более крупной формы. Уже консоли-лопатки, расходясь, как бы раздвигают пространство, освобождая углы, где вместо выступов образуются впадины. Из-за того, что паруса начинаются значительно выше, нежели арки, эти угловые впадины, как бы споря с уже наклонным, замыкающим движением арок, идут вверх, становятся своеобразными нишами, дающими место пространству среди сплетения каменных форм.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Если в форме апсид видеть московское влияние, то сооружение храма можно было бы даже отнести к 1520—1530-м годам. Хотя форма могла появиться как исключение и на рубеже столетий. Относительное удлинение восточной части изменило систему фасадных членений. Западные лопатки боковых фасадов точно соответствуют внутренним столбам, восточные, что совершенно неожиданно, чуть сдвинуты к востоку, отметим (это важно), что на северном фасаде сдвиг немного меньше. Если бы восточные лопатки были размещены на своем обычном месте (восточные углы восточных лопаток — на уровне линии заплечиков апсиды), то восточные прясла превратились бы в узкие щели.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Фасад производит впечатление выделенного, что может свидетельствовать о его трактовке как главного. И легкое смещение лопатки на линии восточных столбов еще при разбивке плана свидетельствуют об уровне предвидения формы и предварительном формировании даже заказа. Церковь Архангелов Михаила и Гавриила дает уникальный пример свободного владения одними и теми же мастерами двумя способами образования фасадных композиций — один как бы связан с Богоявленской, а другой — с Георгиевской церквами. Это лишний раз свидетельствует о единстве архитектурной традиции, ее однородности. Свободное владение обоими приемами, скорее всего, убеждает в достаточно поздней датировке памятника.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Снаружи размещение лопаток на фасадах подчинено задаче создания симметричных фасадных композиций. Западные столбы определяют место соответствующих лопаток, а восточные лопатки боковых фасадов смещены для увеличения ширины восточных прясел к западу. Таким образом, модулем в плане является величина 2,7 м, хотя сознательными сдвигами и неточными построениями четкость системы несколько затушевана.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Углы потеряли непредсказуемость формирования, весь интерьер стал объединеннее и прозрачнее частично из-за раскрытия широкими арками севернее угловых компартимен-тов, но главным образом из-за цельности и однородности развития каменной оболочки. Эта перемена произошла в пределах почти не изменившейся типологической системы, она носит стилистический характер. В основе лежит обновление художественного вкуса, его движение в сторону более властно и четко кристаллизующейся формы, что можно предположительно связать с опытом работы мастеров в Москве. Снаружи Георгиевская церковь кажется более легкой и изящной, чем обычные псковские постройки, этому содействует вертикализм близких по ширине некрупных прясел, довольно узкие лопатки, изящно обрамляющие углы, симметрично сгруппированные апсиды. В настоящее время, конечно, «облегченность» здания преувеличена из-за отсутствия изначальных придела и притвора, но все же формы фасадов выдают специальную заботу о симметричном пирамидальном построении всего объема.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Те же цельность и крупность прочитываются во внешнем облике здания, со всех сторон обстроенного приделами и притворами XVIII— XIX вв. Крупная апсида упрощает объем и делает его приземистым. Хотя лопатки восточного фасада вовсе не повторяют ее ритма, движению широкой конхи следуют декоративные арочки прясел, приобретающие здесь пониженный, ползучий характер. Фасады завершались не очень крутыми фронтонами восьмискатной кровли, Все фасады достаточно симметричны, даже на боковых западные и восточные прясла почти равны между собой, и никаких особенных сдвигов внешней и внутренней структур не наблюдается. Арки средних закомар, возможно, как и в церкви Георгия, прерывались арочками малого радиуса.
Архитектура середины XIV — середины XV в.
Более того, само устройство пучковых пилястр из плиты, а не из локальных кирпичей крайне затруднительно, а ведь сомнений в том, что собор 1365—1367 гг. был возведен в обычной псковской строительной технике, без применения кирпича, не существует. В связи с этим вполне вероятно, что зрительная достоверность рисунка Фасада конца XVII в. переоценивается. Уже В. В. Седов высказал предположение о том, что рисунок мог иметь в основе двухуступчатые лопатки, встречающиеся на памятниках Новгорода второй половины XIV в. ,— как элементы продолжающейся зависимости от новгородского искусства. Мы же хотим обратить внимание на ряд несуразностей рисунка, часть из которых уже была отмечена,— если считать все вертикально разлинованные плоскости пучковыми лопатками, то они употреблены там, где их никогда не было — на боковых поверхностях рукавов креста, углах постамента, под декоративными щипцами под барабаном. Кроме того, угловые лопатки всегда должны быть значительно многопрофнльнее, ибо они образуются уступами двух фасадов — на рисунке же заметно больше членений на средних лопатках.
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Ниша в верхней части среднего прясла потеряла какое-либо структурное значение. Крупная апсида закрывает практически всю восточную стену, восточные лопатки поглощены ее объемом. Указанные черты настолько отличны от облика Ильинской церкви, что кажутся несовместимыми с работой одной артели. Церковь в Новой Уситве никак не может быть названа произведением артистическим, созданным по аристократической программе «изящных философов».
Псковская архитектура XII в.
Разграничение интерьера на попе- речные зоны дополнено такой же по типу композицией алтаря. В восточной паре столбов не сделаны западные, обращенные к подкупольному квадрату, лопатки, что приводит к образованию с этой стороны широких, стенных по характеру плоскостей, за которыми теряется вертикализм и обособленность опор. Возникает ощущение единой стены, отделяющей алтарь от помещения для молящихся, прорезанной высокими арками примыкающих к ней апсид.