Работа псковских зодчих за рубежами псковской земли увеличила их опыт и расширила их кругозор
Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия
Объединенность спокойного и чистого пространства церквей постепенно становится артистической концепцией, понимание стиля и владение всеми элементами художественного языка архитектуры поражают мастерством и осмысленностью. Интерьеры псковских церквей представляются драгоценнейшим достоянием русского искусства — по строгости и сосредоточенности религиозного чувства, покою, чистоте и доверительности, по выверенности форм. Это высокое искусство, и хотелось бы думать, что трактовка его как близкого бытовому, житейскому, как простого и милого останется пройденным этапом наших суждений. В памятниках рубежа XV—XVI вв. легко обнаружить черты изощренного и сложного понимания форм, их нельзя определить как непритязательные — напротив, они в лучшем смысле слова «притязательны», претендуют на художественную, творческую наполненность и обладают ею. На протяжении XIV—XV вв. десятки церквей стали центрами улиц, кварталов, городских концов, пронизали городской ансамбль.
Гедиминовичи
Князь Федор Иванович Вельский был отправлен в августе 1499 г. защищать Казань «от шибанских царевичев». Участвовал он в неудачном походе 1506 г. на Казань (его владения находились на «казанском рубеже»). В этом походе он был вторым воеводой большого полка в судовой рати кн. Дмитрия Ивановича Углицкого, чей удел также был расположен на Волге.
Плещеевы
Михаила Андреевича постигла опала. В декабре 1525—начале января 1526 г. происходит сыск родства великокняжеских невест, пред писывавший, «чтоб которой девке не было в племяни Щенятевых и Плещеевых». Мне представляется, что опала М. А. Плещеева связана с близостью Плещеевых к дмитровскому князю Юрию. B. Д. Назаров объяснял ее тем, что в 1510/11 г. за рубеж бежал И. Т. Юрлов Плещеев. Только в августе 1530 г. в связи с рождением наследника престола М. А. Плещеев вместе с другими опальными людьми был милостиво прощен.
Ворота буя Козьмодемьянской церкви
Измена большого дьяка Вместо проведения обособленной внешней политики, отвечавшей главным образом местным задачам самообороны и экономического процветания, Псков и его жители после присоединения к Москве были обязаны участвовать в разрешении масштабных внешнеполитических задач, требовавших от края больших жертв. Во время войны за Смоленск псковское ополчение дважды (в декабре 1512 — феврале 1513 г. , и в сентябре — ноябре 1513г. ) отправлялось в походы на юг, где оно не бывало: «а псковичем тот рубеж не обычен, и бысть им тяжко вельми». Смоленск в 1514 г. взять удалось, но поход 1518 г. на Полоцк закончился неудачей, хотя был связан с немалыми усилиями псковичей: в поход отправился наместник И. Шуйский «со псковскою силою и со всем нарядом псковским, и с пищальники и с посохою; а з священников кони и телеги; и повезоша наряд весь в судех Великою рекою до пристани, а от пристани на псковские кони и на телеги положиша весь наряд пушечный, и приставиша к немоу посоху к Полоцку». В обстановке непрерывных военных конфликтов с Литвой (войны 1512—1519 и 1534—1537 гг. ) Псков представлял особый интерес для Москвы как порубежный город. Границы Псковской земли кишели лазутчиками, выведывавшими настроения людей, состояние обороны и планы воевод.
Типы псковских храмов XV века
В таких случаях западный притвор храма получал с боков широкие проемы с арками, опиравшимися почти всегда на закругленные полустолбы у западной стены храма. Перекрытия галерей обычно были деревянными и, видимо, были наклонными, служа одновременно и основой для кровли. Лишь в XVII веке деревянные перекрытия галерей во всех псковских церквах заменяются сводами. Однако галерея богатой кончанской церкви Богоявления с Запсковья рубежа XV и XVI веков была сразу построена со сводчатыми перекрытиями, и, вероятно, это был не единственный случай. Освещались галереи небольшими редко расположенными окошками.
Традиции псковского ремесла
Переходя к рассмотрению источников второй половины XV— начала XVI в. , начнем с актов внутреннего управления Пскова, упоминания о боярах в которых поддаются однозначному толкованию. Из известной правой грамоты 1483 г. следует, что для досмотра спорной воды в реке Перерве власти посылают «княжого боярина Михаила Чета да и Климету Семеновича сотцкого». В ободной грамоте, составленной на рубеже XV-XVI вв. , сообщается, что в 1490/1491 г. земли слободы переписывали посланные по постановлению веча «боярин псковский» Лаврентий Нестерович и сотский Фома. Итак, в актах, выданных судебной и исполнительной властью Пскова, под «боярином» явно понимается чиновник, который может принадлежать к аппарату либо князя, либо Господина Пскова.
Черниговские князья (Белевские, Воротынские, Одоевские, Мосальские и Мезецкие)
В походе из Козельска к Калуге он возглавлял большой полк. Затем в конце года, когда начинался первый Смоленский поход, прибыл в Можайск и в общерусской армии в передовом полку уже был третьим (после князей В. С. Можайского и В. В. Шуйского). Во время третьего Смоленского похода 1514 г. И. М. Воротынский находился в Туле в армии А. В. Ростовского первым воеводой передового полка, прикрывая южные рубежи России от возможных татарских набегов. Отсюда он был направлен под Смоленск. В 1515 г. И. М. Воротынский снова на юге («на Вошане») в передовом полку. То же самое повторилось в 1516, 1517 и 1519 гг. («на берегу»).