Добрые дела и нравственная безупречность человека в православной традиции не имели никакого значения, если они не сопровождались сердечным сокрушением

Новгород-Северское княжество Василия Ивановича Шемячича

Донос подтвердил позже кн. Федор Пронский, который воеводствовал тогда в Стародубе. Очевидно, уже летом 1517 г. к Шемячичу были посланы доверенные лица Василия III — Шигона Поджогин и дьяк Иван Телешов, которые вместе с Григорием Федоровичем (Давыдовым) должны были расследовать дело. Узнав об этом, Шемячич послал в Москву своего человека Степана Рагозина, сообщая, что Стародубский его оговорил. При таких обстоятельствах и решено было вызвать Шемячича в Москву.

Старое Примостье

Князь и его аппарат органично сосуществовали с институтами города-государства. Политическое влияние наместника не исчерпывалось его личным административным и военным авторитетом, но питалось из разных источников. Социально-политические отношения в эпоху средневековья не исчерпывались эксплуатацией населения и насилием власти. Весьма важным для человека эпохи средневековья было поведение князя в критических ситуациях, даже тогда, когда от его личных усилий мало что зависело, и отсюда рос его авторитет как сакральной фигуры. Однако представители разных династий обладали различной совокупностью прав на властные полномочия. Так, князья Ярославичи пользовались в Пскове особыми правами, утвержденными еще при Александре Невском. Как подчеркивал М. Блок, в эпоху средневековья идея династической легитимности была развита гораздо сильнее идеи личной легитимности.

Церковь Покрова от Торга

Коммутация въезжего корма — возможно, позднее явление, но регламентирован он был еще в эпоху независимости. Об этом говорит факт включения в Изборском, Островском и Выборском уездах в состав въезжего корма «посадничьей пошлины» в размере 200 московских денег (1 рубль) в Изборске, 100 псковских денег (1 рубль) в Острове и 60 псковских денег в Выборе. Из праздничных кормов в псковских пригородах взимался лишь один — рождественский — в размере московской деньги с главы семьи: «да со Гдовского уезда с селских людей со владычних и монастырских и церковных и с помещиковых со всех без обмены, чей хто ни буди, со крестьян на год на Рожество Христово с дву тысеч с пятидесят з дву человек з женатых людей с человека по денги по московской…». И строгая регламентация въезжего корма, и поголовный денежный сбор рождественского корма — уникальное явление, не встречавшееся в центральных уездах России. Причиной тому были особенности системы управлении Псковского государства, вечевые власти которого жестко контролировали доходы московских наместников в Пскове и пригородах. Таким образом, особенности системы обеспечения наместников доходами в псковских пригородах свидетельствуют о гибкой политике правительственного аппарата Московского государства, ради сохранения «пошлины» жертвовавшего унификацией правовых норм.

Типы псковских храмов XV века

Жизнь средневековых города и деревни лишь отдаленно напоминала современную нам. Не было столь разнообразного, как сейчас, потока событий, каждое из них надолго откладывалось в душе человека и обрастало мифами. Доминантами повседневной жизни людей в средневековом обществе были страх, несвобода и труд. Прежде всего, сознание человека формировалось под давлением страха. Отчасти по осознанному выбору, отчасти в силу суровой необходимости человек строил свою жизненную стратегию.

Опыт исторического суждения о псковской архитектуре

Для понимаемого таким образом столь демократического и упрощенного искусства беленые стены и своды оказываются даже предпочтительнее монументальной живописи,— и опять как нечто более близкое ереси, чем православному канону: многие из церквей, «по-видимому. не были расписаны. Интерьер храма говорил с молящимися непосредственным языком архитектурных форм; стены и ступенчатые своды, были, вероятно, покрыты лишь побелкой, и среди этой белизны ярче горели краски иконостаса. Эти черты псковского храма невольно заставляют вспомнить о псковской ереси стригольников, отрицавших церковный культ и учивших о непосредственном общении человека с богом». Подобные толкования не развивают предшествующую традицию, а снижают ее до вульгарности и бытовой примитивности.

Псковская архитектура XII в.

Отнесенные к тому же очень высоко, они как бы отдаляются и в интенсивности зрительного восприятия. Разница верха и низа появляется здесь впервые, зона пребывания человека оказывается более спокойной и созерцательной (по своей эмоциональной окраске). Главным качеством применения новых соотношений в Рождественском соборе является осознанность извлекаемого из них художественного эффекта.

Ансамбль подворья

Его крупные размеры и здесь были хорошо выявлены благодаря очень умело преувеличенному масштабу. Мощь восьмигранных столпов была подчеркнута превышающими рост человека четырехугольными постаментами у их основания. Лаконизм гладких стен, сводов, столпов, лишенных мелких деталей, создает впечатление, что храм строили великаны. В свое время эта мощь архитектуры подчеркивалась иконостасом, его резьбой и членениями ярусов, клиросами и всем убранством. Большая площадь храма делала его несколько темноватым, особенно в северо-западном и юго-западном углах, но это только усиливало впечатление от иконостаса и придавало еще большую грандиозность всему интерьеру.

Церковь Одигитрии

Однако степенные посадники регулярно отчитывались на вече о своей деятельности, а такие вопросы, как внесение изменений в законодательство, были предметом обязательного доклада на вече. Об этом говорится в ст. 106 Псковской судной грамоты: «А которой строке пошлинной грамоты нет, и посадником доложить господина Пскова на вечи, да тая строка написать». Деятельность посадника проходила под контролем городской общины, при вступлении в должность посадник целовал крест и приносил присягу в том, что «ему судить право по крестному целованию, а городскими кунами не корыстова-тися, а судом не метится ни на кого ж, а судом не отчитись, а правого не погубити, а виноватого не жаловати, а без исправы человека не погубити ни на суду на вечи». Вече Парадоксальность феномена веча состоит в трудно совместимом противоречии между теоретическими представлениями и сведениями источников о нем.

Опыт исторического суждения о псковской архитектуре

Здесь соединились традиции историко-краеведческой деятельности и постепенного развития опыта историко-архитектурных суждений. При всей любви к отечественной истории и народовластию Пскова общественный вкус поначалу не обнаруживал понимания художественных ценностей средневековья. Прошлое казалось скудным и неподвижным, сохранившиеся постройки, с точки зрения культурного человека нового времени,—непонятными и примитивными. Не случайно история художественных оценок псковских довольно уничижительного высказывания Н. Н. Голицына: «. псковичи были поставлены именно в такие условия, которые развивали в них гражданскую государственную деятельность, не дававшую времени развиваться чувству или вкусу. Ремесла и занятия, усвоенные издревле, не покидались, искусство не развивалось, те же многочисленные постройки, без вкуса и симметрии, являются в XIV и XV вв. ». Лишь постепенна рост интереса к культуре и искусству прошлого, новые историко-архитектурные публикации стали приводить к более осмысленным попыткам общих характеристик.