Он свидетельствует о больших изменениях, происшедших в архитектуре Пскова за вторую половину XIV века

Опыт исторического суждения о псковской архитектуре

С точки зрения научного суждения авторская концепция не выдержит современной критики, но широкой публике был впервые в прекрасном издании с увлечением представлен столь полный материал, что и определило достойное место «Истории русского искусства» в общем развитии историко-культурного самосознания общества. Компилятивность очерка не должна умалить содержащиеся в нем достоинства. Прежде всего интересна интонация вступления, где автор, в целом соглашаясь для Пскова с ролью «младшего брата» Новгорода, все же настаивает на наличии у Пскова «одному ему» присущих особенностей10. Псковские памятники И. Э. Грабарь рассматривает как звенья единого процесса развития с XII по XVI в. Поскольку, уже первый памятник Пскова, собор Мирожского монастыря, действительно резко отличен от новгородских построек, то он для автора и начинает традицию самостоятельного движения культуры Пскова. Ему следуют и подражают соборы Ивановского и Снетогорского монастырей в согласии с точкой зрения В. В. Суслова, которая определяет и датировку Иоанно-Предтеченского собора XIII веком. Очарование храмов И. Э. Грабарь оценивает как художник свободной и яркой манеры живописи начала XX в. : «Одна особенность придает зодчеству новгородцев и псковичей совсем исключительное очарование: их здания не вычерчены по линейкам и угольникам, а как бы рисованы от руки. Как в общем контуре их, так и в каждой линии, в закруглении свода, в изгибе купола, в обработке окон — наличника,— везде чувствуется свободный, ничем, кроме вдохновенна, не связанный рисунок, благодаря которому в целом сооружении нет ми одного засушенного места, а все живет и радует глаз». И. Э. Грабарь увлечен выразительностью внешнего облика псковских церквей.

Покровская башня

К сожалению, до сих пор не приведена в порядок хотя бы часть «слухов» — постоянных каменных сводчатых подземных контрминных галерей, которые проходили между стеной и рвом на всем протяжении внешней крепостной ограды от Покровской башни до Верхних решеток, а оттуда — вдоль Запсковской стены до Варлаамской башни. От Гремячей горы в XVI веке спускался еще каменный подземный «подлаз», до уровня воды, для снабжения водой защитников Верхних решеток в боевое время. Уже в XVII веке он оказался ненужным, вход в него заложили, и до сих пор он не был никем обнаружен. ЗАПСКОВЬЕ Во все времена существования Пскова Запсковье было попроще и несколько однообразнее центральной междуречной части города. Зато на нем было много тихих уютных уголков.

Архитектура первой половины XIV в.

Это связано с иной строительной техникой, с иными ремесленными навыками и с чем-то еще в процессе формирования заказа и строительства, чего мы еще не знаем, но что определяет конечное своеобразие памятников. Здесь могут сказаться не только целенаправленные творческие устремления — выразительность художественного языка в определенной мере может быть и следствием практических ремесленных навыков. Все суммируется в облике памятников в живом целом, и сведение анализа к изучению схем и систем может оказаться тупиковым для суждения о художественном процессе. Подведем итоги нашего рассмотрения архитектуры Пскова первой половины XIV в. Вначале, как свидетельствует собор Снетогорского монастыря, псковская архитектура не имела живой традиции, хотя в интерпретации принятого за образец древнего храма проявились уже многие характерные черты понимания форм XIV в. В 1330-е годы псковская архитектура, пользуясь как основой новгородской традицией, быстро формирует свой композиционный вариант здания, в котором, несмотря на известную ремесленность и примитивность форм, уже чувствуется особая художественная и духовная атмосфера жизни Пскова. Можно считать, особенно учитывая масштаб крепостного строительства, что в Пскове сформировались собственные строительные кадры и ремесленные и строительные приемы, определился особенный художественный вкус. Строительство первой половины столетия завершило постепенное формирование опорных центров архитектурной композиции города. Кром, Довмонтов город, Средний город — этапы роста, приводящего со временем к созданию замечательного по развитости и множественности элементов городского ансамбля.

Палаты Трубинского

Картина завершалась далекой перспективой, первый план которой составлял противоположный берег Великой с монастырями, а даль сливалась синей полосой лесов с небом. Перед выходившими на гульбище палат в Волчьих ямах открывалась Пскова, от Верхних решеток и почти до Примостья, с ее извилистыми зелеными берегами, по которым внизу рассыпались мельницы и бани, а наверху перемежались монастыри и дворы горожан. Перспектива замыкалась блистающим вдали сквозь воздушную дымку Троицким собором. Не менее прекрасными были виды города, открывавшиеся с гульбищ многих других палат того времени.

Место торга

В состав дворов входили постройки для домашнего скота и других надобностей семейств, не порывавших с сельским хозяйством. На Крому и, возможно, в Городце были, конечно, и дворы знати, отличавшиеся обширностью, более сложной композицией и более крупными постройками. Расположение Пскова на основной транспортной артерии края и естественная защищенность его Крома способствовали превращению Пскова в центр развития ремесла и торговли, а затем в стольный город псковского княжества. После нападения на Псков полоцкого князя Рог-волда, то есть после 977 года, укрепления Крома, вероятно, были значительно усилены. За ними разместился двор первого псковского князя Судислава, княжившего с 988 по 1036 год, а близ княжего двора, надо полагать, расселилась княжеская дружина. Может быть, именно с этого времени укрепление на Кромской горе стало называться Детинцем.

Деревянная архитектура Пскова XVI века

В конце 1232 г. («на зиму») псковичи признали сюзеренитет Ярослава и получили в качестве наместника его шурина — князя Юрия Мстиславича. «Борисова чадь» бежала за границу в Оденпе (Медвежью голову), но в следующем году во время неудачного нападения на Изборск Борис и его сторонники были захвачены в плен и отправлены в Переславль. Псковские купеческие палаты XVI века не дошли до нас. В 1569 году из Пскова была выселена в другие города вся верхушка купечества, и оставленные ею каменные здания некому было занимать. За время, протекшее после разорения Пскова в Ливонскую войну и в разруху начала XVII века, брошенные хозяевами палаты пришли в полную негодность и, очевидно, были сломаны. Но мы можем судить о них, сопоставляя сохранившиеся монастырские жилые здания XVI века с наиболее старыми из псковских купеческих палат XVII века. Общие особенности этих построек — обширная повалуша, занимающая весь верхний этаж, складские помещения под повалушей, а над ней — жилые деревянные этажи.

Фресковая роспись стен

Вкусы псковских мастеров сказывались в их любви к приему контраста и умении пользоваться им. Контраст — любимое средство народного искусства, и его можно проследить даже в старинной псковской крестьянской одежде. Покрытые рельефной резьбой тябла иконостасов, оставаясь непозолоченными (что, по-видимому, было характерно для Пскова XV века), контрастировали с совершенно гладкими, но зато горевшими ярчайшими красками рядами икон. Весь внутренний вид обычной псковской церкви того времени строился на контрасте иконостаса со слабо освещенными поверхностями стен и сводов.