Опыт исторического суждения о псковской архитектуре
Превосходная работа П. П. Покрышкина не только ввела в историю псковской архитектуры новые памятники — церковь Михаила Архангела в Кобыльем городище (1462), Успенскую церковь (1431) и Троицкий собор (1540) в Гдове, Троицкую церковь в Доможирке,— но и превзошла предшественников конкретностью натурного изучения памятников, спокойной тщательностью рассмотрения исторического материала. Профессиональные чертежи и фотографии заменили любительские рисунки предыдущих публикаций, волей судьбы они оказались драгоценными для истории русского искусства из-за гибели гдовских памятников в годы Отечественной войны 1941—1945 гг.
В очерке П. П. Покрышкина нет общих историко-архитектурных суждений, однако есть несколько тонких характеристик выразительности архитектурных форм, далеких как от пренебрежительности к «примитивными памятникам, так и вообще от какого-либо предвзятого сочинительства. Особенно ценно то, что его наблюдения связаны с интерьерами храмов, на которые почти не обращали прежде внимание или удостаивали скорее пренебрежительными замечаниями.
Вот что пишет автор о Троицком соборе Гдова: «Внутри собор производит впечатление несокрушимой солидности благодаря своим толстым стенам и колоннам. Это — одно из грандиозных зданий в своем роде. Благодаря толстым стенам в храме много уютных уголков, уставленных иконами и располагающих к молитве. Но особенной теплотой и уютностью повеет на посетителя, когда он не без трудностей проникнет на хоры и в северную их камеру... Камера освещена тремя малыми окошечками с глубокими и расширяющимися вглубь амбразурами; в стенах уютные печурки, уютный сводик над комнатой».
В наблюдениях П. П. Покрышкина эстетическая восприимчивость соединяется с врожденным вниманием и уважением к отечественным древностям. При такой любви к памятникам он не может не высказать свое впечатление от их современного состояния. Мы уже отмечали подобную сентенцию В. А. Прохорова, замечание П. П. Покрышкина еще грустнее по интонации: «Неисчислимые грозы исторической борьбы России с западными соседями, проносившиеся над Чудским озером в течение многих веков, не сокрушили так сильно памятники древней архитектуры, воздвигнутые в XV и XVI вв. на восточном его берегу, как сокрушило их позднейшее время, отличающееся неумолимым равнодушием к древнему русскому искусству со стороны людей, отставших от него и ни к какому другому не приставших. Горько и досадно было видеть, что сделано за последние годы с прекрасными памятниками времен Иоаннов III и IV».
Выход к конкретному профессиональному пути исследования в области истории искусства запаздывал по отношению к собственно исторической науке, в которой не только общие, но и специальные разделы развивались в конце XIX в. очень интенсивно. Еще в 1870-е годы появились прекрасные работы по внутренней истории Пскова и истории псковской церкви А. И. Никитского и В. Смиречанского, документально воссоздавшие общественные отношения и атмосферу духовной жизни средневекового Пскова.
Соединение всех направлений — углубленных исторических штудий, краеведческой деятельности и собственно историко-архитек-турных исследований — могло бы принести замечательные результаты. Однако в действительности оно не произошло, а дальнейшие исторические события сделали подобное объединение неактуальным
Вместо тщательной разработки натурного материала и специальных штудий следующим шагом исторического движения науки стал труд самого обобщающего характера — «История русского искусства». И. Э. Грабарь, замечательный художник и искусствовед, привлек для ее написания лучшие научные силы эпохи. Впервые древнерусские памятники стали рассматриваться в перспективе общей истории искусства прежде всего как явления духовной и художественной культуры. Высочайший эстетический уровень эпохи начала XX в, произошедшее в ней освобождение художественного начала из-под гнета примитивного сюжетного гуманизма и демократизма, расцвет литературы стали причиной не только достаточной полноты публикаций, но и большой тонкости, яркости, образности многих характеристик.
Очерк об архитектуре Пскова был написан самим И. Э. Грабарем. Он имеет компилятивный характер и основывается прежде всего на работах В. В. Суслова, а также В. Смиречанского и П. П. Покрышкина. Автор, с сожалению, взял все опрометчивые ранние датировки В. В. Суслова, да еще и включил в XIV в. такие постройки XVI в., как церкви Анастасии, Козьмы и Дамиана с Гремячьей горы (с датами 1377 и 1383 гг.), а лучшим памятником XIV в. вопреки известной ему дате 1561 г. с решительностью вольного художника объявил церковь Сергия с Залужья. С точки зрения научного суждения авторская концепция не выдержит современной критики, но широкой публике был впервые в прекрасном издании с увлечением представлен столь полный материал, что и определило достойное место «Истории русского искусства» в общем развитии историко-культурного самосознания общества.
Компилятивность очерка не должна умалить содержащиеся в нем достоинства. Прежде всего интересна интонация вступления, где автор, в целом соглашаясь для Пскова с ролью «младшего брата» Новгорода, все же настаивает на наличии у Пскова «одному ему» присущих особенностей10. Псковские памятники И. Э. Грабарь рассматривает как звенья единого процесса развития с XII по XVI в. Поскольку, уже первый памятник Пскова, собор Мирожского монастыря, действительно резко отличен от новгородских построек, то он для автора и начинает традицию самостоятельного движения культуры Пскова. Ему следуют и подражают соборы Ивановского и Снетогорского монастырей в согласии с точкой зрения В. В. Суслова, которая определяет и датировку Иоанно-Предтеченского собора XIII веком.
Отрывок из книги Комеч А.И. - Каменная летопись Пскова XII - начала XVI в.