Звонница Козьмодемьянской с Примостья церкви
Портрет с фотографии на заказ: заказ портрета.
Обычно здания под звонницами использовались как складские помещения. Однако под звонницей Козьмодемьянской с Примостья церкви, построенной после 1507 года, была устроена церковка. Она была лишена главы и абсид, но имела иконостас и характерные для алтаря ниши в восточной части. Вход в нее устроен по перекрытому ступенчатыми сводами крыльцу. Эта церковь представляет собой ранний тип псковского храма «под звоном» или «под колоколы». Позднее псковские каменщики стали строить такие храмы в виде высоких столпообразных сооружений, завершавшихся выше пролетов с колоколами деревянной шатровой крышей с маленькой главкой.
Храмы-колокольни такого типа с XIV века строились в других землях Руси.
Применение этих столпов в псковской архитектуре было вызвано эстетическими соображениями. Псковские мастера включали их в комплексы монастырей, кремлей и монастырских подворий как архитектурные акценты, которые играли большую роль в композиции масс и в силуэте этих комплексов. Храмы такого рода дошли до нашего времени не в самом Пскове.
Один из них — в гдовском кремле — уничтожен во время Великой Отечественной войны. Он представлял собой высокую восьмигранную башню. Низ его занимало подцерковье, вследствие чего вход в церковь первоначально был с крыльца, располагавшегося с западной стороны столпа. Помещение церкви было сильно вытянутым вверх. Над ним возвышалась еще колокольня с обращенными на все стороны открытыми пролетами для колоколов. Все этажи перекрывали зонтичные своды.
Церковь
Николы в Любятове. Реконструкция
До настоящего времени существует такого же типа постройка в бывшем Крыпецком монастыре. Она соединена с каменными трапезными палатами, над которыми возвышались еще деревянные этажи с кельями. Подцерковье слилось с нижним этажом палат. Во втором ярусе — церковка, соединенная дверью с примыкающей к ней с запада трапезной палатой. Третий ярус занят храмиком, план которого внизу квадратный, а наверху при помощи угловых арок (тромпов) переходит в восьмерик. Вход в него был из деревянных келий. Выше — колокольня с открытыми пролетами, перекрытая, как и храмик третьего яруса, зонтичным сводом. В другом загородном псковском монастыре, Елизаровском, строители, не устраивая ненужного монастырю второго храма, прикомпоновали столп к западному входу в собор, преобразив помещение во втором ярусе в паперть и оставив наверху колокольню. Для всех этих псковских столпов характерны зонтичные и крестовые своды, декорация фасадов нишками с килевидными завершениями, горизонтальными валиками, «ширинками», окна с полуциркульными перемычками снаружи. На иконе с изображением древнего Пскова, находившейся раньше в часовне «Владычного креста» на Завеличье, можно было различить на подворье Снетогорского монастыря столпообразную постройку, завершающуюся шатром. Возможно, что Это была церковь-колокольня такого же типа.
Во внутреннем убранстве псковских храмов XVI века главную роль играли иконостасы. Сплошная роспись стен и сводов внутри храма, по-видимому, перестала применяться, хотя небольшие нишки с фресковыми изображениями были, как и в XV веке, почти обязательной принадлежностью убранства наружных фасадов. Иконостасы делались высокими, их резьба стала более выпуклой и для более отчетливого ее восприятия покрывалась позолотой. Не теряя простоты общих очертаний, резные украшения сочетали поверхности, обработанные мелким не глубоким рельефом, с прорезными деталями глубокого рельефа и крупного рисунка, например, пальметками и киотцами.
* * *
Дар
Проявлением сложных связей благочестия и благодарения является феномен поднесения псковичами князьям, в особенности великому князю и его родственникам, особого нерегулярного платежа под названием «дар». Как известно, до нас не дошло ни одного договора между князьями и Псковом, поэтому для реконструкции договорных отношений в Псковском государстве целесообразно опереться на новгородские источники.
Договоры между князьями и Новгородом сохранились с середины XIII в. В Новгороде также был известен такой вид платежа, как дар, однако он носил регулярный и фиксированный характер: «…что волостии всех новгородьскых, тех волостии, княже, не держати ти своими мужи, нъ держати мужи новгородьскыми; а дар, княже, тобе имати от тех волостии». По общему мнению исследователей, дар представлял собой своего рода жалованье за службу, передававшееся князю «мужами новгородскими», то есть боярами после сбора дани с северо-восточных владений Новгорода. Между тем немногочисленные сведения источников о даре пока не вполне согласуются. В берестяной грамоте XIII в., посвященной взиманию дани с волости Бежичи, дар представляет собой незначительную сумму (2 гривны), не сопоставимую с общим объемом денежных поступлений в княжескую казну (30 гривен дани и 40 гривен черных кун)16. Таким образом, вопрос о размерах и сущности дара новгородским князьям до настоящего времени не вполне прояснен.
Проблема передачи дара псковским князьям в историографии даже не поставлена. Историкам хорошо известны случаи дарения князей, но они не отделены от схожих с ними, но иных по природе фактов. Так, Б.Б. Кафенгауз не различал дар великому князю, переданный на вече князю Ярославу в 1475 г., и наместничьи доходы, переданные ему же в 1476 г. Дар, передававшийся псковским князьям, на первый взгляд документирован хуже аналогичного явления, известного по новгородским источникам, поскольку в нашем распоряжении нет нормативных статей договоров с князьями. Но летописные материалы дают возможность для некоторых суждений.
Первые сведения о даре относятся к середине XV в., хотя и в более ранних источниках содержатся сведения о единовременных денежно-материальных поставках князьям. Так, в 1436 г. в Пскове появился князь Иван Андреевич, внук великого литовского князя Ольгерда. Иван Андреевич был псковским князем еще в 1390-х годах, по-видимому, унаследовав княжеский стол после смерти своего отца Андрея Ольгердовича. В 1399 г. Иван Андреевич, «крестное целование сложив», оставил псковский княжеский стол, а в 1436 г., появившись в Пскове «в своем безвременьи», получил от города 100 зобниц ржи, 100 зобниц овса и 10 рублей в качестве кормли. Однако нигде в источниках это кормление бывшего псковского князя не названо даром. Впервые термин «дар» употреблен в летописи для обозначения вознаграждения князю Ивану Дмитриевичу Шемя-чичу — сыну незадолго до того скончавшегося в Новгороде Дмитрия Шемяки, не сломленного в борьбе за власть соперника великого московского князя Василия. В апреле 1454 г. Иван Дмитриевич перед окончательным отъездом в Литву посетил Псков. Он был принят здесь с «великой честью» и, пробыв в городе с 9 апреля по 1 мая 1454 г., получил от псковичей «дару 20 рублев». При анализе феномена дара важно обратить внимание не только на оппозицию князя Ивана Москве, но и на его генеалогию. Иван Шемячич был правнуком великого князя Московского Дмитрия Ивановича (Донского) и дар от Пскова получил именно как представитель московского великокняжеского дома, хоть и отторгнутый от кормила власти.