Ступенчатые своды
Подбор актеров, обслуживающего персонала и комплексная организация праздника киев - наш профиль.
Характерная особенность псковской церковной архитектуры XVI века — применение при ступенчатых сводах восьмискатного покрытия. Ступенчатые своды были наиболее рациональной конструкцией верха храма. Но устраивавшиеся над ними в XV веке шестнадцатискатные покрытия с постаментами, тоже покрывавшимися на шестнадцать скатов, не только были сложны в постройке, но и недостаточно предохраняли здание от протечек и намокания. Проще и надежнее было знакомое псковичам по церквам упрощенного типа восьми-скатное покрытие. Поэтому псковские мастера перешли к XVI веку на восьмискатные покрытия при повышенных подпружных арках.
Практика давно доказала псковичам, что далеко не всегда разумно в компоновке наружных форм здания следовать всем очертаниям его конструктивной основы. Чтобы скрыть под восьмискатной крышей возвышающиеся над основными сводами подпружные арки, конструкцию крыши пришлось укладывать не на своды, как раньше, а поднять ее выше. Коньковые брусья заделывали теперь одним концом в основание барабана над подпружными арками, а с другой стороны — в щипцовые стенки, которые стали поднимать высоко над сводами. Судя по памятникам, дошедшим до нашего времени, первой постройкой такого рода была церковь Богоявления с Запсковья (1496). Соединение ступенчатых сводов с восьмискатной крышей — признак, по которому псковский храм можно отнести к XVI веку.
Наружными украшениями продолжали служить выработанные еще в XV веке узорные пояса на барабанах и абсидах, а также бровки, кокошники, нитки с фресковыми изображениями, членение стен лопатками с завершающими их лопастями и валиковые разводы. Беликовыми разводами в XVI веке иногда стали украшать также и барабаны, иногда стали помещать окна по середине абсиды, а валиковые разводы обводить вокруг окна. Употребительным стало украшение барабанов храмов изразцовыми поясами и надписями, сделанными на керамических плитах. По-прежнему для покрытия церковных куполов, кроме железа и меди, применялась гончарная черепица. Притворы, как и раньше, украшали пятилопастными дугами, нишками с фресковыми изображениями и как бы вложенными в углы притвора закругленными столбами. Галереи продолжали перекрывать деревом.
В XVI веке в Пскове продолжали строить храмы с позакомарными покрытиями. Пример такой постройки в самом Пскове — церковь Жен мироносиц (1546). По закомарам был покрыт собор Крыпецкого монастыря вблизи Пскова (1547). Сохранились псковские церкви, в которых позакомарные покрытия сочетались с пятиглавием. Таков в самом Пскове Никольский храм Любятовского монастыря (до 1569), а в Псковской земле собор Мальского монастыря около Изборска. Эти две постройки близки к пятиглавым храмам, возведенным псковскими мастерами за рубежами псковской земли: Благовещенскому собору в московском Кремле (1482—1490) и Благовещенскому собору в Казани (1562). Очевидно, такой тип церквей был привычным для псковских каменщиков и применялся ими на протяжении долгого времени. Характерными для Пскова оставались в XVI веке бесстолпные храмы, перекрытые перекрещиваюшимися арками. Обычно их покрывали восьмискатными крышами, но бесстолпная церковь Николы в Псково-Печерском монастыре, построенная в 1565 году, судя по ее наружному виду, первоначально завершалась закомарами, располагавшимися в несколько ярусов. С увеличением размера и веса колоколов и с возрастанием в городе числа высоких зданий, увеличились размеры псковских звонниц. Колокола старались поднять на возможно большую высоту. Типична для XVI века установка звонницы на одну из боковых стен четверика храма.
Видимо, уже с конца XV или с первых лет XVI века стали строить при церквах особые отдельные здания для установки на них звонниц.
* * *
Видимо, именно рубеж 1430—1440-х годов стал переломным в отношениях между Псковом и Москвой, когда помимо признания сюзеренитета великого князя Псков вошел, если можно так выразиться, в отношения «тесного оммажа» с Москвой. Свидетельством этому стало управление внешней политикой Пскова из Москвы. Зимой 1440/1441 г. Василий II открыл военные действия против Новгорода, потребовав от Пскова «развергноути мир с новгородци». В ремарке летописца, где говорится о разрыве отношений с Новгородом, Василий II впервые назван «осподарем» псковичей. Этот титул повторен и в летописном обращении псковских посадников Юрия и Максима к Василию II в январе — феврале 1460 г.: «Чтобы ты, господарь, поборонил свою отчиноу пскович от поганых немец…» Таким образом, в середине XV в. складывается понимание Псковского государства как «вотчины» московского «господаря». Великий князь московский вообще не появлялся в Пскове, не присягал на верность псковичам. Зато его князь-наместник по крайней мере с 1440-х годов присягал одновременно и великому князю, и Пскову, как это сделал А-В. Чарторыйский в 1443 г.
В 1460-х годах положение Пскова в системе великого Московского княжения оформилось окончательно. В апреле 1467 г. Псков принял московского наместника на условиях расширения его полномочий, и новый князь Федор Шуйский получил право держать своих людей (наместников) во всех 12 псковских пригородах. После марта 1468 г. псковичи начинают применять в делопроизводстве новую печать, на реверсе которой содержалась круговая надпись: «Печать псковская водьчины великого князя Ивана Васильевича». Новая государственная символика отражала произошедшие в 1440-х годах кардинальные изменения в отношениях Пскова и Москвы: из союзного государства Псков превратился в вассала великого князя. Сами псковичи уже в 1470-х годах осознавали правителя Русского государства как государя и «царя». Именно так звучит титул Ивана III в договоре Новгорода и Пскова с епископом Дерпта 1474 г.: «господина нашого и государа нашого великого князя Ивана Васильевича, цара всея Руси…»14.
Как показывает дальнейшее исследование, князья влади-миро-суздальской династии пользовались в Пскове особыми привилегиями с XIII в.