Памятник не сохранил, к сожалению, главы, но даже расчленение его стен обнаруживает иной вкус
Архитектура первой половины XIV в.
В Пскове же замкнутая крестообразность внутреннего центрального пространства имеет своим истоком формы соборов Мирожского и Снетогорского монастырей. Подобное же влияние Г. В. Алферова справедливо прослеживает в новгородских памятниках второй половины XIV в. , но в Пскове оно проявляется раньше и непосредственно, без новгородского посредничества. Предвосхищая дальнейшее, отметим странность ситуации: Никольская церковь похожа на памятники Новгорода 1360—1380-х годов, в то время как памятники Пскова второй половины XIV в. обнаруживают неожиданное сходство с более ранними новгородскими постройками. Быстро и недорого купить матрас с бесплатной доставкой по Минску можно у нас.
Холм бывшего Городца
Можно ли это обстоятельство счесть случайным следствием несовершенства в оформлении документации или такое упущение было закономерным? Термин «смерд» уже в эпоху Русской Правды не использовался как специальное наименование определенной социальной группы. Он применялся в памятниках законодательства с целью подчеркнуть исключительные обязанности сельского населения либо права привилегированных сословий, как, например, в Русской Правде или княжеско-новгородских докончаниях. Лочко, Иван и их соседи осознавали себя, прежде всего, как общину «рожитчан», чьи права на землю были зафиксированы документально.
Опыт исторического суждения о псковской архитектуре
В целом изучение архитектуры Пскова в XIX в. имело как бы характер предварительный, однако оно создало достаточное основание для возможности перехода к более строгому и конкретному рассмотрению материала. Первая же публикация историко-архитектурного характера XX столетия стала ясным шагом на этом пути. Превосходная работа П. П. Покрышкина не только ввела в историю псковской архитектуры новые памятники — церковь Михаила Архангела в Кобыльем городище (1462), Успенскую церковь (1431) и Троицкий собор (1540) в Гдове, Троицкую церковь в Доможирке,— но и превзошла предшественников конкретностью натурного изучения памятников, спокойной тщательностью рассмотрения исторического материала. Профессиональные чертежи и фотографии заменили любительские рисунки предыдущих публикаций, волей судьбы они оказались драгоценными для истории русского искусства из-за гибели гдовских памятников в годы Отечественной войны 1941—1945 гг. В очерке П. П. Покрышкина нет общих историко-архитектурных суждений, однако есть несколько тонких характеристик выразительности архитектурных форм, далеких как от пренебрежительности к «примитивными памятникам, так и вообще от какого-либо предвзятого сочинительства.
Средний город
Внимание псковского летописца было приковано к международным делам: отношениям с Литвой, Орденом, Новгородом, и потому летопись не зафиксировала одно из важнейших событий внутренней жизни города, а именно принятие «всем Псковом на вечи» нового свода законов. Как назывался этот кодекс? В заголовке памятник именуется «ся грамота», и по аналогии с другими сводами законов XIV—XV вв. первые публикаторы назвали его Псковской судной грамотой. Но, по всей видимости, современники именовали его иначе.
Характер архитектурных украшений
Во-первых, менталитет общества определяется фундаментальными основаниями идеологии, религиозных верований. Во-вторых, основой ментальности являются условия существования людей, связанные с производством или геополитической ситуацией3. В российской исторической науке имеется опыт постижения прошлого, основанный на анализе представлений людей. Прежде всего сказанное относится к неоцененному в свое время труду Б. А. Романова «Люди и нравы древней Руси», автор которого поставил задачу «собрать и расположить в одной раме разбросанные в древнерусских письменных памятниках… следы бытовых черт, житейских положений и эпизодов из жизни русских людей XI—XIII в. , с тем чтобы дать живое и конкретное представление о процессе классообразования в древнерусском феодальном обществе, сделав предметом наблюдения многообразные отражения этого процесса в будничной жизни этих людей». В современной российской науке исследовательская задача такого рода наиболее четко сформулирована И. В. Нарским, которого интересует, «что происходило в головах людей, как накапливался опыт и каково было его содержание, как работала коллективная память, какие поведенческие коды вырабатывало население и в какие формы воплощало их». Но любые методы изучения истории общества продуктивны лишь тогда, когда автор осознает, что единственной реальностью, на основании которой он может реконструировать прошлое, является исторический источник.