Церковь Константина и Елены
К XVI веку относится и церковь Константина и Елены, сохранившая старый четверик, пострадавший от долгого пребывания его без крыши в XVII—XVIII веках. На барабане, сохранившем старую обработку, — керамические, покрытые зеленой поливой «кокошники» — деталь, характерная для псковской архитектуры XVI века. Паперть, южный придел и колокольня — поздние. Образец псковского монастырского храма XVI века — церковь Дмитрия тоже сохранила из первоначальных частей только четверик, хотя, видимо, в XVI веке была с боковыми галереями и, может быть, с приделами. Церковь Варвары построена в 1618 году. Она была значительно изменена в XVIII—XIX веках, потеряла первоначальный верх, крыльцо и звонницу. Это единственный памятник деревянной архитектуры в Пскове. Церковь Алексея с Поля (находится на Советской улице) — монастырская бесстолпная церквушка XVI века, перестроенная в XVIII веке. Ее придел, притвор, колокольня, глава и перекрытие самого храма — поздние.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Произведения искусства и архитектуры древнего Пскова были созданы народом. В них находили выражение его творческие силы, его изобретательность, художественное чутье и строгое понимание прекрасного.
Памятники архитектуры Пскова могут рассказать не только о событиях прошлого, о быте и культуре древних псковичей. Они позволяют проникать в сокровенные тайны творчества талантливейших народных зодчих.
В основе характерных для древнепсковской архитектуры приемов очень часто можно увидеть ярко выраженные черты творчества, свойственные каменщику, человеку труда, мастеру, который своими руками обрабатывал материал и созидал из него конструкции и декорации построек.
С поразительной мудростью решали псковские зодчие сложнейший вопрос о соотношении в архитектуре утилитарной и экономической стороны с художественной. Чудесным образом в творениях псковичей самое простое и практичное решение оказывалось в то же время и наиболее удачным в эстетическом отношении.
Весьма поучительно умение мастеров — строителей Пскова связывать свои постройки с природой. Древнепсковская архитектура была необыкновенно созвучна окружающему ландшафту, теснейшим образом связана с особенностями местности. Благодаря этому сила ее эстетического воздействия была глубокой и неотразимой.
То, что досталось нам от художественных сокровищ, созданных в течение ряда веков талантливыми тружениками древнего Пскова, имеет для нас огромную ценность. Проникновенно и целеустремленно изучая памятники, мы сможем многое почерпнуть из этого богатейшего источника. Они обогатят наше понимание подлинной красоты и помогут в создании новых художественных произведений. Это несомненно принесет большую пользу, окажет неоценимую помощь делу совершенствования нашей культуры.
* * *
Ливонская война: победоносное начало
В 1558 г. Россия вступила в длительную и трудную борьбу за восточное побережье Балтики. Ливонская война первоначально рассматривалась как локальный конфликт, формальной причиной к которому послужила невыплата Ливонским орденом так называемой «юрьевской дани». Эта «дань» впервые была возложена на Дерпт князем Ярославом Всеволодовичем в 1234 г. и включала в себя подати, взимавшиеся до начала XIII в. Псковом с племен эстов, покоренных немцами, а также подати с русского населения Дерпта в пользу православных церквей33. Однако масштабы и характер этой войны разительно отличались от военных действий в 1501 — 1503 гг. Помимо глубоких рейдов на территорию Прибалтики, осуществлявшихся с целью уничтожения материальных ресурсов противника и в начале 1558, и в начале 1559 г., русские войска уже в 1558 г. захватили города Нарву и Дерпт, продемонстрировав тем самым намерение аннексировать часть территории Ордена.
Война стала тяжким испытанием для приграничного Псковского края. Русская армия включала в свой состав иррегулярные формирования татар, да и командующим армией в январском походе 1558 г. был касимовский «царь» Шах-Али (Шигалей). Войска Шигалея и второго воеводы, князя М. Глинского, безжалостно грабили местное население: «И тот князь Михайло людьми своими, едоучи дорогою, сильно грабил своих, и на рубежи люди его деревни Псковские земли грабили, и живот секли, да и дворы жгли христианские». Уже в октябре 1558 г. начались нападения немецких рыцарей на Псковскую землю: немцы «изгоном» напали на Красный городок и Себеж, жгли посады и монастыри, грабили волости. После Николина дня (9 мая) 1562 г. литовский отряд совершил диверсию против Опочки: «…хотели посад зажечи, и гражане не дали зажечи посаду, за надолбами отбилися; и многых от них постреляли з города; и они та же Литва воевали по волостям, и семь волостей вывоевали, и монастыри пожгли». В сентябре 1562 г. новый литовский отряд из Влеха (совр. Виляка) совершил нападение на окрестности Пскова, разорив волости Муравейно и Овсища и захватив много пленных.
На местное население тяжким бременем ложилась обязанность поставлять «посоху» — вспомогательные войска, использовавшиеся главным образом во время осады. При неудачной осаде Пайды в сентябре — октябре 1560 г. новгородская посоха разбежалась, и ополчение вторично набирали в Пскове: «И Псковоу и пригородам и сельским людям, всей земли Псковской проторы стало в посохи много, в розбеглои место посохи новгороцкои посохоу наймовав, посылали с сохи по 22 человека, а на месяц давали человекоу по 3 рубли, и иные и по пол-четверта рубли, и с лошадьми и с телегами под наряд…». Со своей стороны, и псковичи принимали активное участие в пограничной войне, целью которой было разорение приграничных территорий. Отряды добровольцев («торонщиков») совершали нападения на орденские земли зимой 1558 и весной — летом 1560 г.: «…ходили торонщики в Немецкоую землю, и много воевали земли, и полону и животины гоняли из земли много, а иных немцы побивали». В августе 1560 г. русские войска совершили успешный поход в Прибалтику, осадив Вельян (Вильянди) и разгромив две немецких армии. 2 августа под Валком войско князя Барбашина-Суздальского нанесло поражение армии ландмаршала Ордена Белля, захватив в плен самого ландмаршала и четырех командоров. К зиме 1562—1563 гг. относится вторичный приезд Ивана Грозного в пределы Псковского края: из Великих Лук на Полоцк двинулась огромная армия, насчитывавшая вместе с посошным ополчением более 100 тыс. человек. Посоху вновь собирали в псковских землях, и летописец свидетельствует, что «посошанам во Пскове давали коневникаМ по пяти роублев, а пешим по два рубля». В передовом полку русской армии шли к Полоцку 150 великолукских и 80 пусторжевских помещиков. После взятия Полоцка во вновь присоединенных землях начались крупномасштабные испомещения служилых людей приграничных уездов. В Полоцке, Озерище и других литовских поветах получили поместья многие великолукские и торопецкие служилые люди.