Осмотр храмов
Осмотр храмов начнем с Василия на Горке. Впервые на ртом месте церковь Василия была построена в XIV веке. Летопись упомянула лишь об украшении этой церкви росписью в 1377 году. Под 1413 годом в летописях помещены записи о построении новой церкви Василия на Горке, той, что дошла до нас. Она не избежала больших переделок. Ее галереи перестроены, верхний ярус их, видимо, в XVII веке был сломан и построен заново. Северный придел во время Великой Отечественной войны потерял главу и верхние окончания стен. Покрытия храма и придела уже давно, вероятно с конца XVII века, изменены. С южной стороны в галерее обращает на себя внимание выходящее наружу окно, представляющее собой верхнюю часть двери, низ которой заложен. Это говорит о том, что с юга к галерее еще в XVII веке примыкала какая-то часть, позднее уничтоженная. Скорее всего, здесь был придел. Трудно допустить чтобы этот храм, судя по его остаткам, очень богатый по композиции, не имел второго придела. Западная часть совершенно искажена, к ней в XVIII веке пристроена неуклюжая каменная колокольня, к которой примыкает еще более новая деревянная лестница.
Чтобы судить о былом облике церкви Василия на Горке, нужны исследования, к которым до сих пор никто даже не пытался приступить. Но немыслимо говорить об этом памятнике, обходя вопрос о его первоначальной архитектуре. Поэтому приходится делиться с читателем предварительными неполными и еще не проверенными соображениями.
Основной объем храма был покрыт позакомарно — по трем полукружиям с каждой стороны. Об этом свидетельствуют сохранившиеся остатки полукружий на фасадах. Вопрос о том, были ли выражены снаружи повышенные подпружные арки этого храма, пока остается нерешенным. Сохранявшаяся до Великой Отечественной войны наружная обработка северного придела говорит о том, что его верх был подобен верху церкви Рождества в Довмонтовом городе. На западной стене северного придела до ремонта, проводившегося в 1948—1950 годах, была видна пята арки, судя по которой можно предполагать, что первоначальная галерея во втором ярусе была открытой, с широкими проемами. На северной стене придела до его оштукатурки были видны внизу остатки пят двух арок, указывавшие, что к нему примыкала пристройка с широкими открытыми проемами, перекрытыми арками, похожая на часовню-усыпальницу XVI века при церкви Николы на Усохе. Благодаря подцерковью, пол церкви был высоко поднят над уровнем земли, и потому для входа в храм должно было служить крыльцо, примыкавшее к притвору. Церковь, несомненно, была построена со звонницей, поставленной, как обычно, над западной стеной притвора (позднее звонница была перенесена на соседнюю крепостную башню).
Церковь Василия
на Горке. Реконструкция
Обступавшие главный объем здания боковые части ступенями поднимались к нему, как бы следуя подъему холма, па котором возвышался храм. Сравнительно мелкие, ажурные и дробно расчлененные боковые части, свободно скомпонованные по отношению к продольной и поперечной осям четверика, переходили в выраставший из них кубический объем главного храма, который завершался полукружиями закомар и центральной главой. Для интерьера этого храма было характерно сопоставление иконостаса, горящего яркими красками живописи и изукрашенного тонкой резьбой, со светлыми гладкими стенами и сводами, которым в общем художественном эффекте была отведена очень важная, но тем не менее подсобная роль, роль фона, украшенного лишь той бесподобной игрой отраженного света, которую иногда можно наблюдать и теперь в псковских храмах XV—XVI веков, сохранивших еще первоначальные окна и штукатурку.
* * *
Судоустройство и судебный процесс
Судебная система Пскова была основана на дуалистическом принципе — представительстве княжеской и вечевой власти: «при участии князя решаются все уголовные и наиболее важные гражданские дела». Менее важные, видимо, рассматривались княжеским судебным аппаратом, состоявшим из его холопов. В летописях неоднократно отмечается отъезд князя-наместника из Пскова с челядью:«.. .князь Александр поеха изо Пскова с всею челядью своею на Москвоу». Система княжого управления была построена по иерархическому принципу, свойственному феодальному обществу. Сам псковский князь был наместником Великого князя Московского; в пригороды же Псковской земли назначались наместники псковского князя из числа его людей.
В Псковской судной грамоте отразились все эти уровни суда: начиная с княжьего человека, «которому… ехат на пригород наместником», и заканчивая самим князем, «на сенях» у которого происходит суд. Низший суд в Псковской земле проходил на местах — в городских сотнях и пригородах — без участия самого князя. Суд на местах судили мелкие городские и княжеские чиновники: в пригородах наместники, в губах — волостели или «губские» старосты. Закон предусматривал борьбу с вымогательством («посулами») судей: подобные действия приравнивались к грабежу46.
Грамота провозглашала формальное равенство и представителей аппарата, и регалий княжеской и вечевой власти. Это проявляется в ст. 49, из которой видно, что княжеский судебно-полицейский агент легко мог быть заменен «пско-витином», и в ст. 50, где устанавливается равная правовая сила княжеской и Троицкой, то есть вечевой, печати. Право вынесения смертных приговоров имел только высший суд — Господа, и в случае покушения местных судов на его прерогативы население пригородов подвергалось денежным взысканиям. Так, в 1476 г. жители Опочки «оузвесили татя коневого, а без повелениа псковского». Казнь конокрада, предусмотренная в Псковской судной грамоте и осуществленная властями пригорода, была признана превышением их судебной компетенции. На Опочку наложили контрибуцию — «продажу» в размере 100 рублей.
Судебная власть князя уравновешивалась судом посадника: именно эти два должностных лица судили «оу князя на сенех». Однако посадник не мог быть личным представителем в суде: «А всякому посаднику задруга ему не тягатся…» Закон предусматривал участие посадника в качестве заинтересованного лица только в делах, касавшихся его лично, или церковной общины, в которой он был старостой: «тягатся» ему было разрешено за свое «орудиа или где церковное старощение држит, ино им волно тягатся»48. «Тяжба» проходила в закрытом помещении — «в сенях» или «в судебнице», охранявшихся двумя приставами, которые назывались подверниками. Ст. 58 прямо запрещала присутствие в судебной палате помощников истцов — пособников, за исключением нижеперечисленных случаев: «А на соуд помочю не ходити, лезти в судебницу двема сутяжникома, а пособников бы не было ни с одной стороны, опричь женки, или за детину, или за черньца или за черницу, или какой человек стар вельми или глух, ино за тех пособнику быти». Из текста видно, что лишь женщина, несовершеннолетний (детина), монах или дряхлый старик могли пользоваться услугами помощников. Вынесенное судом постановление было обязательно к исполнению. В тех случаях, когда не хватало объективных фактов для вынесения приговора, предписывалось решать дело судебным поединком — «полем».