По мнению перебежчика, черные люди не могли служить надежной опорой наместников, так как горожане, несмотря на запреты властей, часто собирают вече
Ростовские князья
В ноябре 1532 г. он упоминался уже с боярским титулом. К тому времени в Думе никого из Ростовских не осталось (А. В. Ростовский умер после сентября 1521 г. , сошли в могилу и все дяди кн. Александра, и старший брат Юрий — после 1522 г. ). Летом 1534 г. А. А. Ростовский вместе с другими воеводами служил в Боровске. Последний раз он упоминался в разрядах весной 1536 г. как псковский наместник. Умер кн. Александр бездетным еще до октября 1538 г. Как можно видеть, А. А. Хохолков-Ростовский главным образом проявил себя в качестве наместника. Для него, как и для других его родичей, наместничество было своего рода «эрзацем» их старинного независимого положения, а вместе с тем переходной ступенью к полной потере элементов самостоятельной власти. Князю А. А. Хохолкову, вероятно, принадлежала д.
Кончанский храм Богоявления с Запсковья
15 «старых» детей боярских были размещены в Опочке, 30 земцев — в Велье, по 30 помещиков — в Красном городке и Изборске, прикрывая границу с Орденом. В Пскове оставался небольшой гарнизон из 40 детей боярских. К литовской границе были подтянуты и силы новгородских помещиков, из которых 300 человек располагались в Великих Луках, а 200 во главе с наместником Михаилом Воронцовым — в Троице-Хлавицком монастыре на Ловати, прикрывая дорогу на Старую Руссу. Побег за границу большого дьяка псковского наместника стал для Литвы огромной удачей. Далеко не от всякого лазутчика удавалось получить такую подробную и надежную информацию. За полтора месяца до побега псковских служилых людей литовцы с большим трудом получали сведения о положении в России. Так, в конце июля 1534 г. великолукский наместник в пограничной Заволоцкой волости арестовал священника, подозревавшегося в шпионаже: «доведавшися на того чернеца о том ко мне писанью и, пославши, казали его за то поймати».
Церковь Покрова от Торга
Об этом говорит факт включения в Изборском, Островском и Выборском уездах в состав въезжего корма «посадничьей пошлины» в размере 200 московских денег (1 рубль) в Изборске, 100 псковских денег (1 рубль) в Острове и 60 псковских денег в Выборе. Из праздничных кормов в псковских пригородах взимался лишь один — рождественский — в размере московской деньги с главы семьи: «да со Гдовского уезда с селских людей со владычних и монастырских и церковных и с помещиковых со всех без обмены, чей хто ни буди, со крестьян на год на Рожество Христово с дву тысеч с пятидесят з дву человек з женатых людей с человека по денги по московской…». И строгая регламентация въезжего корма, и поголовный денежный сбор рождественского корма — уникальное явление, не встречавшееся в центральных уездах России. Причиной тому были особенности системы управлении Псковского государства, вечевые власти которого жестко контролировали доходы московских наместников в Пскове и пригородах. Таким образом, особенности системы обеспечения наместников доходами в псковских пригородах свидетельствуют о гибкой политике правительственного аппарата Московского государства, ради сохранения «пошлины» жертвовавшего унификацией правовых норм. К группе, состоявшей из основного объема с двумя симметрично расположенными приделами, притворами и галереями, с левой стороны от западного входа примыкала приставленная к углу галереи звонница.
Гедиминовичи
Как мы видим, сделан еще один шаг к слиянию служилых князей с массой других княжат. Князь-кормленщик исполнял обязанности простого наместника, а не суверена. По Продолжению Хронографа 1512 г. , 11 июня 1530 г. дочь царевича Петра и сестры Василия III Анастасия была выдана замуж за кн. Федора Мстиславского. Однако еще в августе 1529 г. Мстиславский дал запись на верность Василию III, в которой он отмечал, что Василий III «дал за меня свою сестричну княжну Настасью».
Князья Стародубские
В 1495 г. в свите сопровождал Ивана III в его поездке в Новгород. Позднее он несколько лет выполнял обязанности наместника трети Московской (март 1507 г. , декабрь 1511 г. , март 1512 г. , 1515/ 16г. ). Во второй Смоленский поход 1513 г. И. В. Ромодановский взят не был: его оставили в Москве. Сохранилась духовная грамота 1521/22 г. Ивана Васильевича, ушедшего на покой в Богоявленский монастырь. Третий из братьев Ромодановских, Семен Васильевич, в декабре 1499 г. вернулся из посольства в Крым.