Около этого времени псковичи построили храм Бориса и Глеба в Старом Застенье, упоминаемый летописью

Кончанские церкви

Есть основания думать, что оно распространялось и на восточную сторону этих зданий и что Троицкий собор тоже был одноабсидпым. Около этого времени псковичи построили храм Бориса и Глеба в Старом Застенье, упоминаемый летописью под 1343 годом. По-видимому, это тоже был кончанский храм. Надо полагать, что и гражданские общественные здания концов — гридницы в то время тоже строились из камня.

Осмотр храмов

Осмотр храмов начнем с Василия на Горке. Впервые на ртом месте церковь Василия была построена в XIV веке. Летопись упомянула лишь об украшении этой церкви росписью в 1377 году. Под 1413 годом в летописях помещены записи о построении новой церкви Василия на Горке, той, что дошла до нас.

Храм Николы от Каменной ограды

Тогда же сделан нынешний шатрик, отличающийся, однако, от первоначального, который был круче. Один из наиболее старых псковских монастырей, Ивановский, упоминаемый летописью под 1243 годом, оставил нам собор, построенный, может быть, еще в XII веке. Это единственная сохранившаяся в Пскове княжеская постройка. В течение нескольких веков она служила местом погребения псковских княгинь.

Архитектура середины XIV — середины XV в.

Наконец, кажется невероятной сама возможность каменного строительства в 1352 г. , особенно достаточно значительного по размерам и сложного. Известие о построении Покровской церкви в 1352 г. содержится только в Псковской 3-й летописи, и в нем не уточняется, каменная или деревянная церковь была «поставлена». В конце столетия мы не имеем в летописях никакого сообщения ни о том, что существовавшая церковь Покрова «упала», «рассыпалась» или была разбита, ни о том, что здание 1398 г. строится на старой основе. А ведь летопись четко информирует нас о подобных ситуациях — при строительстве, скажем, Троицкого собора или церкви Софии; для последней под 1415 г. записано в псковских летописях; «И того лета церковь святыя София разбита; того же лета и новую начата делати». В той же Псковской 3-й летописи место строительства Покровской церкви 1398 г. обозначено очень четко и с такой интонацией, как если бы оно было свободным,— «поставлена быеть церковь Покров святей богородици камена, в Довмонтове стене, межи Рожеством и Духом святым. ».

Памятники творчества псковских каменщиков

Не утратившие первоначальную обработку барабан и абсиды свидетельствуют об остром чувстве формы и пропорций у зодчего, строившего это здание, о его художественной одаренности. Возможно, что это был мастер Еремей, создавший в 1416 году в Довмонтовом городе купеческую церковь Веры, Надежды, Любви и матери их Софии и упомянутый летописью, может быть, именно потому, что он прославил перед этим себя постройкой церкви Василия на Горке. Представляя себе храм Василия на Горке в его первоначальном виде и в былом окружении, можно по-настоящему оценить его художественную ценность.

Архитектура второй половины XV — начала XVI столетия

Весь дух церкви, ее стиль свойствен именно псковскому искусству конца XV в. Поэтому, не отказываясь полностью от предложенной В. В. Седовым системы оценок, было бы желательно уточнить критерии исторического анализа, чтобы избежать опасности привнесения инородных материалу суждений. Теперь мы обращаемся к центральному памятнику эпохи и едва ли не лучшему произведению всего псковского зодчества — церкви Богоявления на Запсковье. Говоря о ее постановке в 1496 г. , летопись употребляет слово не «поставиша», а «свершиша» — и это ясно свидетельствует не об одном сезоне строительных работ. Церковь относится к самым крупным, масштабным и развитым памятникам города, а вместе со звонницей, приделами, крыльцом и притворами это и один из лучших его ансамблей (южный притвор пока еще не восстановлены после разрушения в годы Великой Отечественной войны). Богоявленская церковь по общим габаритам плана равна Благовещенскому собору Московского Кремля. Очертания плана довольно нерегулярны, но в целом выдержаны знакомые нам соотношения.

Тверское боярство

Потомки его внучатых племянников Андрея Александровича Горбатого и Семена Александровича Зубатого служили в середине XVI в. по Волоку и Белой. Судьба тверского и рязанского боярства на московской службе во многом определялась тем, что Рязань и Тверь (в отличие от других русских земель) сравнительно поздно вошли в состав единого государства. На их положение при великокняжеском дворе оказали существенное влияние уже обстоятельства, которые сопутствовали ликвидации Тверского и Рязанского княжеств. Значительная часть тверской знати, как бы предвидя падение самостоятельности Твери, перешла на московскую службу еще в мае 1476 г. Как отмечает летопись, это были Григорий Никитич (Бороздин), Иван Никитич Жито, Василий Данилов, Василий Семенович Бокеев, трое «Карповичей», Дмитрий Иванович Конды-рев (Киндырев) и «иные мнози». Бороздины выводили свой род от Юрия Лазинича, вышедшего из Литвы к великому князю тверскому Ивану Михайловичу. Сын Ивана Борозды (который, по другим сведениям, является основателем рода Бороздиных) Савва Яра в 1418 г. основал Вишерский монастырь в 7 верстах от Новгорода. Внук Борозды Григорий Никитич упоминался как тверской боярин еще около 1461 —1476 гг. Он со своим братом Иваном Житом участвовал в Новгородском походе 1477 г. , командуя дмитровцами и кашинцами, «которые служат великому князю».